Когда доктор Серватиус подчеркнул, что Эйхман оставался на своем посту до конца, Пеппер вмешался: «Выполняя работу, которую он любил и которую считал необходимой, — уничтожение евреев».
Доктор Серватиус ответил: «Нет, он не хотел убивать людей». Затем он сослался на пресловутый эпизод, в котором Эйхман предложил оставить в живых 1 миллион евреев, которые могли бы разместиться в 10 тысяч грузовых машин. Серватиус уточняет: «Можете ли вы себе представить, чтобы человек, занимавший в иерархии Гиммлера довольно скромный пост, мог отправиться к своему шефу и заявить ему: «Я хочу спасти 1 миллион евреев»?
Однако тот эпизод зазвучал совсем по-другому, когда Эйхман занял место для дачи свидетельских показаний. Серватиус приложил все усилия для того, чтобы представить Эйхмана перед судом и перед всем человечеством как человека, не чуждого милосердию и способного на сочувствие. Он задал ему наводящий вопрос по тому эпизоду. Серватиус практически подводил Эйхмана к нужному беспроигрышному варианту ответа, как это и должен делать хороший адвокат, помогая своему подзащитному. Но Эйхман не хотел подсказок. Серватиус спросил: «Когда вы беседовали с представителями своего руководства, выражали ли вы когда-либо чувства милосердия и жалости? Не упоминали ли вы, что им (евреям) необходимо помочь?»
Но, несмотря на все попытки Серватиуса, Эйхман не был склонен признаться, что хотя бы капля сочувствия пробежала к его сердцу бюрократа. Он ответил: «Я даю показания под присягой и должен говорить правду. Я совершил это не из чувства сострадания». Причиной, по которой Эйхман предложил евреям места в грузовиках, была его неприязнь к Курту Бехеру, приехавшему в Венгрию из Берлина для получения имущества для войск СС. По мнению Эйхмана, каждый из прибывших тем или иным образом посягал на его имущество, поскольку он привык считать себя в Венгрии полновластным властителем. Эйхман решил продемонстрировать Гиммлеру, что он обладает в Венгрии большим влиянием и авторитетом, нежели Бехер. Поэтому тщеславие, а не человеколюбие подвигло Эйхмана предложить то, что он сам назвал обменом «крови за товары».
Даже один из его собственных свидетелей (Винкельман) подтвердил под присягой, что ему не нравилась «заносчивость» Эйхмана, что он видел в нем «человека, который пользовался своими возможностями по максимуму, без всяких моральных ограничений и терзаний совести».
Был лишь один человек среди обвиняемых по делу об эйнзатцгруппах, который «не пользовался своими возможностями по максимуму без всяких моральных ограничений и терзаний совести». Матиас Граф проходил службу в эйнзатцкоманде 6 эйнзатцгруппы С в течение тринадцати месяцев в чине обершарфюрера (фельдфебеля или, в западных армиях, старшего сержанта). В сентябре 1942 г. его кандидатура была предложена на должность командира одной из подкоманд в составе его подразделения, но он отказался от этого назначения. По причине того отказа он был даже арестован и помещен в тюрьму в качестве меры дисциплинарного взыскания. Затем наказание отменили, и он отбыл обратно в Германию.