Но в любом случае в день, когда командир эйнзатцгруппы отказался бы выполнить приказ (что из области фантазий. —
Ред.), казнь не состоялась бы, и сегодня многие сотни тысяч из зверски уничтоженных людей остались бы живы.
Адвокаты подсудимых любили повторять классическую формулу римского права: Nulla poena sine lege («Наказание должно опираться на законы»). Но и в немецких законах предусматривалось уголовное наказание за выполнение преступных приказов. В статье 47 германского кодекса о наказаниях за военные преступления говорится, что если при выполнении приказа по службе нарушается закон, то ответственность за это несет вышестоящий командир, отдавший такой приказ. Однако и подчиненный, выполнивший этот приказ, несет ответственность в случаях:
1. Если он превысил рамки отданного ему приказа.
2. Если он знал, что приказ вышестоящего командования представляет собой акт, нарушающий нормы гражданского или военного законодательства.
Одним из аргументов, представленных доктором Серватиусом против того, чтобы суд над Эйхманом осуществлялся под юрисдикцией Израиля, заключался в том, что закон о нацистских преступниках и их пособниках от 1950 г. был принят ex post facto, то есть вступил в действие уже после того, как все преступления, в которых обвинялся Эйхман, были совершены. В этой связи очередной насмешкой прозвучало заявление Эйхмана о том, как он прибыл в Польшу, имея при себе приказ об умерщвлении 150 тысяч евреев. Этот закон тоже имел обратную силу, так как ко времени прибытия Эйхмана на место эти 150 тысяч человек были уже мертвы!
Когда в своей вступительной речи на суде прокурор Ференц говорил об убийстве в городе Киеве в течение двух дней 33 тысяч евреев, он отметил, что «данный акт выделяется даже среди самых чудовищных преступлений эйнзатцгрупп». Зондеркоманда 4а во главе с Блобелем была ответственна за большую часть этих убийств. Подразделение входило в состав эйнзатцгруппы С под командованием бригадефюрера СС Отто Раша. Этот человек, один из самых рьяных исполнителей приказа фюрера по поводу евреев, часто лично появлялся на месте проведения казни, чтобы лично проконтролировать процедуру.
После войны генерал Отто Раш стал калекой, заболев болезнью Паркинсона. Он достаточно хорошо себя чувствовал, чтобы присутствовать на первых заседаниях трибунала, но, когда пришла его очередь давать свидетельские показания, оказалось, что он не способен передвигаться. Однако генерал передал через своего адвоката, что намерен лично защищать себя в суде, даже если его придется доставить в зал заседаний на носилках, что и было сделано. Затем, после того как ему помогли занять место свидетеля, место рядом занял военный доктор, который должен был информировать трибунал о состоянии здоровья подсудимого для того, чтобы судьи могли приостановить процесс в тот момент, когда врач решит, что свидетель больше не в состоянии давать показания.