Когда Мэри проснулась, дул сильный ветер. Проглянуло призрачное размытое солнце. Девушку разбудил шум во дворе. Она поняла, что уже поздно, около девяти утра. Выглянув в окно, Мэри увидела, что дверь конюшни открыта, а в грязи двора отпечатались свежие следы копыт. Слава Богу, хозяин уехал и Мэри сможет поговорить с тетушкой Пэйшнс без свидетелей.
Мэри достала из сундучка шерстяную юбку, фартук и тяжелые ботинки, которые носила на ферме. Через десять минут она была на кухне и умывалась в закутке для посуды.
Тетушка Пэйшнс принесла из курятника свежие яйца в фартуке.
— Я думаю, ты не откажешься от яичка на завтрак, — сказала она. — Вчера ты слишком устала и ничего не ела.
Они избегали говорить о вчерашнем и не упоминали имени Джо Мерлина. Мэри не спрашивала, куда и зачем он уехал. Тетя охотно говорила о чем угодно, лишь бы это не было связано с ее нынешней жизнью. Она боялась вопросов, и Мэри щадила ее. Разговор сосредоточился вокруг прежней жизни в Хелфорде, болезни и смерти матери.
Тетя Пэйшнс кивала головой, то и дело издавая тихие возгласы, но Мэри видела, что долгие годы страха вытравили в ней способность к сопереживанию.
После завтрака женщины занялись домашней работой, и Мэри представилась возможность подробно изучить гостиницу. Это был мрачный неуютный дом с длинными коридорами и неожиданным расположением комнат. Бар имел отдельный вход с торцевой стороны дома, и хотя сейчас в нем было пусто, сама атмосфера напоминала о вчерашнем вечере. Пахло застоявшимся табачным дымом и винным перегаром. Только это помещение в доме выглядело обитаемым. Остальные комнаты были и вовсе заброшены. В одной из них хранились доски, вдоль стены были свалены какие-то ящики и лошадиные попоны, изгрызенные мышами, в другой на сломанной кровати были насыпаны картофель и брюква.
В комнату хозяев, в дальнем конце коридора, девушка заглянуть не решилась. Под нею, также в конце коридора, но на первом этаже, была еще одна комната, с запертой дверью. Мэри вышла во двор, чтобы заглянуть в нее через окно, но оконный проем был заколочен досками, и ей ничего не удалось увидеть.
Дом и пристройки образовывали три стороны прямоугольника, посередине был двор, а в центре его стояли кормушки и поилка для лошадей. В стороне пролегала дорога — узкая лента до самого горизонта, окруженная болотами, коричневыми, вспученными от дождей. Пробегали облака, и на болота ложились мрачные тени. Воздух был холодным и прозрачным, как в горах. Мэри глубоко вздохнула и почувствовала, как к ней возвращается смелость, словно от глотка сидра. Морозный ветер защекотал ноздри и покрыл лицо румянцем. Теперь можно было возвращаться в дом, к тете Пэйшнс. Ей захотелось есть — впервые за последние сутки.