Наведя справки, Кейл узнал, что Дэвид — крестник Абигейл. Будучи равноправным членом семьи, он появлялся и исчезал, когда пожелает. Никто не знал, чем он зарабатывает себе на жизнь — если вообще зарабатывает. Впрочем, решил Кейл, это не так уж важно.
Кейл прислонился к дверному косяку и принялся слушать.
Абигейл повертела в воздухе своим мундштуком.
— Так вот, капитан Робинсон, вы говорили…
— Я лейтенант, мэм, — поправил ее офицер полиции.
Она одарила его улыбкой, исполненной симпатии и доброжелательности.
— Ах, как жаль! Но это ничего. Я уверена, что вас вот-вот сделают капитаном.
— Благодарю вас. А теперь…
— Так вы, стало быть, лейтенант? Но, по-моему, не так часто бывает, чтобы человек вашего ранга занимался такими делами, где, как вы говорите, не может быть речи об обмане?
Кейл про себя усмехнулся. Да, Абигейл голыми руками не возьмешь, да и в рукавицах тоже!
— Да, именно так я и сказал, миссис Дамарон. Мы нашли машину Глена Кинена на дороге, ведущей к аэропорту, но никаких других подозрительных обстоятельств нет, если не считать того, что никто, похоже, не знает, куда он делся. Я приехал сюда неофициально, как друг семьи.
— Это очень мило с вашей стороны, — одобрительно кивнула Абигейл.
— Благодарю вас. Так вот, насчет приема в поместье Сибергов…
— Хм-м, — сказала Абигейл и посмотрела на свой мундштук, словно надеялась, что там вдруг появилась сигарета. — Я там не была.
— Как? — Робинсон просмотрел свои записи. — Но ведь вы же только что говорили, что это была чудесная вечеринка…
Глаза Абигейл изумленно расширились — она явно была удивлена, что лейтенант Робинсон сомневается в ее словах.
— Ну да, вечеринка была чудесная. А как же? Это все говорят. И ничего удивительного. У Сибергов скучно никогда не бывает. Я помню, как однажды, много лет назад…
— Да, конечно. Благодарю вас, миссис Дамарон. Вы оказали нам неоценимую помощь, — поспешно сказал полисмен и обернулся к Джо, сидевшей рядом с тетей. — Но вы-то там были, я правильно понял?
— Да, я туда заезжала, — ответила Джо любезным тоном. — Но ненадолго. Я провела там около часа — ровно столько, чтобы успеть повидаться кое с кем из друзей.
Она выглядела надменной и непроницаемой. Ее холодная элегантная красота резко контрастировала с теплым солнечным утром и живыми, яркими красками цветов и многочисленных подушек, которыми изобиловала комната. И даже сейчас, посреди запаха свежесваренного кофе и аромата только что срезанных цветов, Кейл ощутил ее благоухание. Хотя, впрочем, возможно, ему это только почудилось. Ведь ее незабываемый запах преследовал его повсюду. Это было первое, что он ощущал, просыпаясь утром, и последнее, что он чувствовал вечером, перед тем, как уснуть.