- Экий здоровенный! Как лемех… Только весь в грязи. Вывалялся чертяка! Ополоснуть бы - как такого понесешь домой?
Чаун безмолвствует. Но, когда Варапога спускается к воде, не выдерживает:
- Только гляди не упусти!
- Да он ведь уснул.
Варапога погружает рыбу в воду. Одной рукой, на всякий случай, придерживает за жабры, а другой трет.
До сих пор он не понимает, как это случилось. Надо же стрястись такому несчастью! Сонный окунь, вдруг дернувшись, выскальзывает из рук и, ударив в воде хвостом, стрелой исчезает в глубине. У Варапоги и волосы зашевелились на голове, в ушах застучала кровь, ноги похолодели. Потеряв соображение, он, растопырив руки, бросается за окунем. Плавать пасечник не умеет и начинает тонуть. Но страх возвращает Варапоге здравый смысл, и он обеими руками ухватывается за осоку, которая, на счастье, растет у самой воды. Только теперь он слышит чей-то крик. Сначала ему чудится, что это кричит он сам. Но постепенно до его сознания доходит, что это Чаун. Выбравшись на берег, Варапога уже различает кое-какие слова:
- Ты, ты упустил мою рыбу! Ты упустил мою рыбу!…
Варапоге очень грустно. Он понимает, что для него наступают
тяжелые времена - надо как-то спасать свои отношения с другом. Вид у пасечника жалкий. Вода стекает с одежды струйками, они бегут прямиком к реке. Варапога нерешительно приближается к Чауну, хочет сказать что-то, утешить его, оправдаться, но все нужные слова куда-то исчезают…
- Уходи! - взвывает Чаун. - Чего тебя носит тут по берегу? Уходи! - Чаун в ярости подскакивает. - Уходи!
Варапога плетется прочь, заходит за ивовый куст и садится там в траву. Возможно, теперь он боится за Чауна.
- Знаешь, Варапога, кто ты? Последний ты человек - вот кто! - хрипит Чаун голосом умирающего. - Еще в школе учитель предупреждал тебя: плохим человеком вырастешь. Ты тогда мое сало в огонь уронил. Сбылось предсказание учителя! И помрешь ты плохим человеком.
Варапога проглатывает застрявшую в горле шерстяную варежку.
- Попробуй еще поудить, Чаун. Окунь так долго пролежал во ржи, что наверняка проголодался и, может, клюнет…
- Уходи! - стонет Чаун, но все же быстро расправляет лесу и закидывает снасть в реку.
Друзья сидят каждый по свою сторону куста и мрачно смотрят в воду. Сидят долго. На западе алеет закатное солнце. Промокшего Варапогу бьет дрожь. Время идет…
В полночь поднявшаяся луна увидела, как вдоль ржи передвигались две удрученные фигуры. В эту ясную летнюю ночь от них веяло мрачностью дождливой осени.
(№ 20, 1964)
Перевод с латышского Хрис. Херсонского
Иван Шмелев