И будто в подтверждение этих щедрых рассказов кто-то из рыболовов хранил на озерке небольшую лодочку-челночок. К этой лодчонке, судя по свежему кострищу на берегу озерка, нет-нет да и наведывались рыболовы… Что ловили они здесь? Не знаю. Знаю только, что посещавшие это озеро вели себя здесь вполне достойно - от них никогда не оставалось на берегу грязи, мусора, бутылочного стекла. Судя по всему, это озеро посещали люди трезвые, тихие, что в наших лесорубных местах было большой редкостью.
Что вело сюда этих справных людей, что держало их на берегу захудалого таежного водоема, что мешало им остановиться на берегу других наших озер, возле богатой воды?
Все эти вопросы возникали у меня только тогда, когда я вновь встречался с Лемчевом, и снова оставались неотвеченными на берегу этого озера, когда я покидал его…
Лемчево, как и большинство других небольших таежных озер- ламбушек, лежало в низинке, и эта низинка, как островок, защищенный коралловыми рифами от океанских волн, была скрыта от всех бушующих стихий еловой стеной. Ели стояли над озером высоко и стройно и останавливали своими густыми ветвями-лапами любые ветры, а потому вода была здесь тиха и покойна в любую погоду. Высокая стена елей принимала на себя и зной палящего солнца. Солнце появлялось тут, над таежной водой, лишь пополудни и, побывав над самим озерком час-другой, снова опускалось за лес.
Казалось, черная еловая стена должна была принести Лемчеву озеру вечный сумрак, но природа позаботилась о том, чтобы у людей, посетивших этот таежный уголок, не оставалось гнетущего чувства, - она раздвинула в двух местах тайгу, развела в стороны черные ели, и теперь с одной стороны по веселому светлому лужку петлял к озеру лесной ручей, а с другой стороны точно такой же светлый лужок провожал ручей, убегавший из озера к другой таежной воде. Эти две веселые светлые полянки-лужка с бегущими по ним ручьями и светили тебе как окна прочного, надежного и приветливого дома…
Под елями, среди моховых кочек, куда не заглядывало солнце, белым весенним светом расходились цветы морошки, пряно пахло багульником, черемуха вовсю гнала вверх столбики будущих цветов, а березы, еще не одетые по-летнему, не убранные до конца, прозрачно стояли над водой в легких весенних накидках. Вода была еще изумрудно-прозрачной от недавней зимы и талых весенних потоков, пришедших сюда из елового лога, где еще, очень может быть, расплывались последние седые языки ледяных сугробов.
Я стоял у самой воды рядом с весенней березой и аккуратно опускал свою снасть к давно затонувшей еловой вершине. Из-под вершины нет-нет да и вырывались небольшие окуньки и, как зимой мормышку с мотылем, отважно били моего червя.