Стыдно мне было перед ними за свое невежество, я чувствовал себя, повторяю, вроде закованного в латы всадника среди пехотинцев, но что мне было делать, раз другого снаряжения у меня с собою все равно не было? Я попросил у них извинения и какую-нибудь рыбешку, ну уклейку, что ли, чтобы хоть попробовать. Надо мной сжалились, подарили живцов - я их аккуратненько насадил и забросил.
Сижу на берегу, наблюдаю. Рыболовы потаскивают своих подкаменщиков и плотичек, наполняют ведерки. Если бы эти ловцы знали, как я их презирал, они, наверное, окунули бы меня в воду. Ловить такую пакость было ниже моего достоинства, я тогда, как свойственно молодым людям, делал все в большом масштабе - рыбу меньше кило предпочитал не брать. И, наблюдая их муравьиные усилия, я отчаянно мечтал, чтобы случилось чудо и на мой крючок села бы порядочная щучина. То-то бы я утер им носы! То-то показал бы им «судачков»!
День клонился к вечеру. Время текло, как вода, а мои удочки дремали в неподвижности. Понемногу меня охватило состояние безнадежности. Ребята были правы!… И вот в восемь часов вдруг заверещал один колокольчик, за ним другой. Боже мой, какое меня охватило волнение! Попался! Это судак! Это угорь! Жерех! Хищников тут в моем воображении оказалось видимо-невидимо!…
Но прежде чем я пришел в себя, все кончилось. Удочки вновь застыли неподвижно, и колокольчики умолкли. Вытащил я лески и увидел, что живцы сорваны. При всех своих обманутых ожиданиях я получил известное утешение: появилась надежда, что крупная рыба тут все же водится!…
На следующий день я снова под мостом и опять ловлю на живца. А ровно в восемь повторяется вчерашняя история - та же внезапная тревога, и опять ничего. Сначала зазвонил один, потом второй колокольчик, и живцы опять пошли к чертям. Сажусь под мост и на третий день и с бьющимся сердцем жду восьми. Вокруг меня дюжины две рыболовов, ибо моя рыбацкая слава начинает распространяться по берегам Влтавы. Но вот уже девятый час, а ничего нет. Поражение по всему фронту! Уже темнеет, и я вытаскиваю свои удочки. Сначала складываю одну, потом подхожу ко второй. И тут я чувствую - сердце застряло в горле: вижу, как леска постепенно разматывается… Я забыл вам сказать, что эту катушку я не поставил на тормоз, а пустил свободно, чтобы рыба не чувствовала сопротивления, когда клюнет, и беспрепятственно проглотила наживку. Да, леска потихоньку разматывается, и уже размоталась почти до конца: добрых пятьдесят метров!
Задрожал я от радости, но креплюсь, молчу, поднимаю удилище, подматываю леску и подсекаю… Есть! Чувствую на леске рыбу, в ладонях отдается это великолепное ощущение сопротивления… И тут, уже уверенный, я победоносно ору: