Алекс облизала губы.
— И что теперь?
— Я должен рассказать тебе, как мы живем.
Он сказал это тихо и сухо. Значило ли это, что люди превращались в вампиров каждый день? Александрия попыталась сесть. Тело было горячее и крепкое, но не такое, как раньше. Она попробовала осторожно напрячь мышцы.
— У меня нет никакого желания учиться жить как вы. — Она взглянула на Эйдана вспыхнувшими голубыми глазами и тотчас опустила ресницы. — Ты обманул меня. Ты знал, что я думаю. Я считала, что снова стану человеком.
Он покачал головой и силой воли заставил ее посмотреть на него.
— Нет, Александрия, ты знаешь, что это не так. Ты хотела верить в это, ты себя в этом убеждала. Я решил не открывать тебе правду, но никогда не обманывал тебя.
Она мрачно улыбнулась.
— Ты так думаешь? Как благородно с твоей стороны снять с себя всю ответственность.
Он пошевелился и вздрогнул. Сердце Алекс тревожно застучало. Охотник замер, почувствовав ее страх.
— Я не сказал, что не несу ответственности. Но я не могу изменить то, что есть. Как не мог изменить того, что было вчера. Поверь мне, Александрия, я дорого бы дал, чтобы тебе не пришлось пережить того, что сделал с тобой вампир. Если бы я мог уменьшить твою боль!
Он говорил ласково и искренне и казался неспособным к обману. Но разве вампиры не гипнотизировали своих жертв? Александрия не знала, где правда, и не желала сдаваться без борьбы. Сейчас ей известно достаточно, чтобы принять решение.
— Теперь я такая, как ты?
Он загадочно улыбнулся, но от этой улыбки повеяло холодом, лицо было точно маска, а золотистые глаза ничего не выражали.
— Не совсем. Я был рожден карпатцем. Мой народ древний, как само время. Я один из целителей нашего вида и охотник на вампиров. Я накапливал знания и опыт в течение столетий.
Она подняла руку.
— Не уверена, что хочу все это знать. Мне нужно понять, осталась ли я самой собой.
— А ты думала, кем станешь? У тебя в крови больше нет яда вампира, если именно это тебя интересует.
Она глубоко вздохнула, испытывая ощущения, свойственные вампиру. Голод разливался по всему телу, как терзающая боль.
— Что касается меня… Мне можно находиться на солнце? Я могу есть как люди? Пойти в кафе с Джошуа и съесть все, что захочу?
Его ответ прозвучал спокойно.
— Солнечный свет будет жечь твою кожу. Глазам придется хуже всего, они опухнут, их будет резать. На дневном свете тебе придется надевать темные очки с особыми линзами.
Она медленно выдохнула.
— Это ответ только на один вопрос. Я стараюсь успокоиться. Скажи мне все прямо.
— Тебе придется пить кровь, чтобы выжить.