«Много» в понятии Винсента, по всей видимости, означало «когда из-за мусора уже нельзя пройти!». Пока же по углам и под столами еще оставалось место для сгребания, в помещении царил просто «небольшой беспорядок»… или хорошо организованный хаос. Три четверти небольшого зала занимали столы и шкафы с различным оборудованием, по большей части мне совершенно незнакомым. Углядев среди непонятных стеклянно-медных зарослей дистиллятор Терхала, я обрадовалась творению гномского мастера, словно старому другу. В дальнем же от входа углу затаился, выставив на свет лишь часть закоптившегося пуза, здоровенный паровой котел, свивший вокруг себя настоящую паутину из приводных ремней и цепей.
— У вас тут лаборатория, верно?
— Частично… — пробормотал Винсент и замер, озабоченно принюхиваясь. — Иногда приходится работать по металлу, выполняя некоторые специфические… м-м-м…
— Кажется, воня… пахнет из того угла, — заметила я. — Чем-то вроде хорошо вываренного… гм, навоза.
— Святой Гермес! — мой экскурсовод сорвался с места, метнулся в проход, едва не надевшись на тиски — и скрылся за рядами стеклянных трубок. Почти сразу же из-за них донесся звон, затухающее шипение… сдавленное «ой-ой-ой!», тихий хлопок и бульканье — а затем волна запаха накрыла меня, и я поняла, что раньше в лаборатории действительно всего лишь пахло.
— Прошу прощения, — Винсент вынырнул откуда-то сбоку, — небольшая проблемка…
В правой руке, чуть на отлете, незадачливый химик держал пузатую колбу, в которой еще продолжала слабо пузыриться буро-зеленая жижа. С каждым шагом вонь становилась все сильнее.
— Задержался у полковника и совсем забыл, что поставил смесь на возгонку. Теперь придется все… — Винсент остановился, задумчиво разглядывая упомянутое «все», горестно вздохнул — и решительным жестом опорожнил колбу в умывальник. Снова зашипело, на этот раз — резко, зло.
— Не волнуйтесь, он фарфоровый, — успокаивающе произнес Винсент, заметив, как дернулись мои уши. — Разъесть не успеет.
— А трубы?
— М-м-м… — химик на миг снова впал в задумчивость, затем вернулся к умывальнику и крутанул вентиль. Кран оглушительно прокашлялся и плюнул струей воды с цветом и запахом ржавчины. — Теперь точно не разъест. Скорее наоборот, прочистит.
На сей раз горестно вздыхать пришлось мне — ведь надевать бело-зеленый фартук «приносящего свет» и читать брату Винсенту лекцию об экологии явно было бы пустой тратой времени. К тому же, сточные воды из охватившей столицу «коптящей подковы» фабрик и без того делали Эффру малопригодной для питья и купания.