Его снова и снова подмывало рассказать все доктору Шеффилду и с этим покончить.
Но Марк был любопытен и знал, что все равно пойдет к капитану. Любопытство было его единственным недостатком.
Оно же было его профессией и призванием в жизни.
2
Капитану Фолленби все было нипочем. Так он обычно о себе думал. А совершать рейсы по заданию правительства ему приходилось и раньше. Прежде всего это сулило прибыль. Конфедерация не скупилась на расходы. Это означало, что корабль каждый раз проходил капитальный ремонт, что все ненадежные части заменяли новыми, что экипажу хорошо платили. Это было выгодное дело. Чертовски выгодное.
Но этот рейс был не совсем обычным.
Дело не в том, что пришлось взять на борт таких пассажиров. Он было опасался склок, истерик, невозможной тупости, но оказалось, что «головастые» лишь немногим отличаются от нормальных людей.
Дело даже не в том, что его корабль наполовину разобрали, переоборудовав в «универсальную лабораторию», как было сказано в контракте. Об этом он старался не думать.
Дело было в Малышке – далекой планете, куда они направлялись.
Экипаж, конечно, ничего не знал. Но сам капитан, хоть ему было все нипочем и так далее, начинал беспокоиться.
Только начинал…
А сейчас его больше всего раздражал этот Марк Аннунсио – так, что ли, его зовут? Капитан сердито потер руки, и его широкое, круглое лицо побагровело от гнева.
Вот наглость!
Мальчишка, которому нет еще и двадцати, пустое место по сравнению с другими пассажирами – и вдруг такое потребовать!
Что-то тут неспроста. Во всяком случае, это предстоит выяснить.
Вместо выяснения он с удовольствием взял бы кое-кого за шиворот и тряхнул бы так, чтобы зубы застучали… Но нельзя. Нельзя.
В конце концов уж очень странным был этот рейс, зафрахтованный Конфедерацией Планет, и, возможно, двадцатилетний любитель совать нос не в свое дело тоже для чего-то нужен. Но зачем он понадобился? Вот, например, у этого доктора Шеффилда, можно подумать, нет другого дела, как только носиться с этим мальчишкой, Что это значит? Кто такой этот Аннунсио?
Всю дорогу он страдал космической болезнью. А может быть, это был просто предлог, чтобы сидеть в своей каюте?
У двери прожужжал звонок.
Это он.
Спокойнее, подумал капитан. Спокойнее.
3
Входя в каюту капитана, Марк Аннунчио облизал губы, тщетно пытаясь избавиться от горечи во рту. У него слегка кружилась голова и было тяжело на сердце. В этот момент он был бы рад отказаться даже от своей работы, лишь бы снова попасть на Землю.
Он с сожалением вспомнил свою маленькую, но уютную комнату, знакомую до мелочей, где он наслаждался уединением среди себе подобных. Там стояли только кровать, стол, стул и шкаф, но к его услугам а любой момент была вся Центральная библиотека. Здесь не было ничего. Он думал, что на борту корабля можно узнать много нового. Он еще никогда не бывал на борту корабля. Но он не ожидал, что проваляется все эти долгие дни, страдая космической болезнью.