Штефан попытался вести себя независимо.
— На этой неделе у меня были многообещающие переговоры с похоронным бюро Зегебрехта. Они скорее всего захотят воспользоваться нашими услугами вместо фирмы «Цветы Мюллера». Озеленение и оформление могил, очевидно, весьма перспективная тема.
— Ну надо же! — произнес Эберхард и снова рассмеялся своим тявкающим смехом.
— Озеленение и оформление могил! — фыркнул Фриц. — Уважающий себя мужчина никогда не изберет такой род занятий, чтобы прокормить свою семью. Уж лучше я побеспокоюсь, чтобы ты зарабатывал на кусок хлеба в моей фирме.
— Но у Штефана есть работа, — вставила я.
— Это ты называешь работой? — вскричал Фриц. — Из каких средств, позволь узнать, вы собираетесь финансировать образование ваших детей?
— Ах, но ведь у нас пока нет детей, — отважилась возразить я.
Фриц сдвинул густые брови.
— Да, конечно! — прорычал он. — А почему их нет? Потому что вы не в состоянии себе это позволить. Потому и нет. И по той же самой причине моя невестка вынуждена носить вещи из старого сундука с барахлом, сохранившимся с прошлого века.
Первым моим желанием было вскочить с места и возмущенно прокричать, что это барахло совсем не из старого сундука, а из моего платяного шкафа. Но я сдержала себя, потому что где-то внутри понимала, что никакой принципиальной разницы между сундуком и платяным шкафом в общем-то нет.
— Мы могли бы позволить себе иметь детей, — смело вступился Штефан. — Но мы не хотим. Во всяком случае, пока.
— Точно, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать. Мы со Штефаном были едины во мнении, что не созданы для детей. А дети для нас.
— Ага, — вступил в разговор Эберхард.
Он-то мог совершенно непринужденно принимать участие в этих воскресных разборках, потому что заслужил признание Фрица. Будучи одним из руководителей довольно крупного автопредприятия (того самого, в котором Фриц до выхода на пенсию являлся вторым человеком), Эберхард зарабатывал вполне достаточно (хотя, может быть, и не очень много). Иначе у него вряд ли бы нашлось время, чтобы каждые два-три года делать своей жене по ребенку. И как в любое другое воскресенье, я пожалела, что у меня в руках нет приличного молотка, чтобы как следует стукнуть его по голове. Или бейсбольной биты, или винтовки, или…
— Ерунда! — закричал Фриц, ударив кулаком по столу так, что кофейные чашки подпрыгнули. — Это полная ерунда. Каждая женщина хочет иметь детей, а каждый мужчина хочет наследника! Только вам это кажется глупым. Да уж, конечно. Почему бы нет? Два бездетных мужика, которым уже за тридцать, и оба по уши в долгах! Один выращивает цветочки для похоронной конторы, а второй берет интервью у доблестных пожарных! Более дурацкой и убогой жизни представить себе нельзя!