Но Эвелин не была склонна продолжать обсуждение достоинств и недостатков господина Кабульке.
— Знаешь, твои оранжереи и питомники мне понравились. Они чем-то напоминают те, что показывают в старых английских фильмах. И у тебя, похоже, действительно дар выращивать цветы. А за домом следить у тебя желания совершенно нет. Ты, похоже, не очень любишь там находиться?
— Для меня лучше, если я прихожу туда только спать, — честно ответила я и открыла дверь в оранжерею номер четыре.
— Да, я тебя понимаю, — ответила Эвелин. — Этот дом действительно угнетает. Из всего, что мне доводилось видеть, — это, наверное, самое ужасное жилище. Собственно, и для сна он совсем непригоден, и другими вещами там заниматься не захочется.
— Какими другими вещами?
— Сексом, к примеру, — уверенно сказала Эвелин. — В этих апартаментах даже настроения не возникает думать об этом.
Нет? Это меня очень обрадовало.
— Но до сегодняшнего дня у нас, во всяком случае, проблем с этим не было, — сказала я.
Эвелин презрительно шмыгнула носом.
— Вот тут позволь тебе не поверить. Один лишь взгляд на обои может в один миг сделать импотентом. Гостевая комната, в которой я сплю, оклеена какими-то безвкусными огромными орхидеями.
— Фиалками, — уточнила я.
— Фиалками, не смеши меня! Я вообще не понимаю, как вы так долго можете жить в этом доме и не свихнуться. Сегодня ночью мне хотелось оказаться в моей собственной спальне, как еще никогда в жизни.
Я ничего на это не ответила. Она во всем была права. С ее роскошной квартирой наш дом можно было сравнить так же, как какую-нибудь женскую тюрьму в Сибири.
— Как, черт побери, вы можете переносить все это так долго, ничего не меняя?
Я пожала плечами:
— Мы кое-что изменили. Крышу пришлось перекрыть и отопление подремонтировать. И сантехнику, чтобы из кранов текло что-то более приемлемое, чем ржавая вода. Но на этом деньги закончились, и косметические работы пришлось отложить. Садовое хозяйство для нас сейчас важнее.
Но Эвелин не хотела сдаваться.
— Разве ты не могла заменить эти безобразные обои, — сказала она? — Это стоит не бог весть каких денег, но хотя бы спать было бы уютнее.
— В темноте не видно, какие на стенах обои, — снова пожала я плечами.
— О, не скажи, — настаивала Эвелин. — Именно в темноте от взгляда на эти цветы приходишь в ужас. Ведь начинают сниться кошмары. Я не представляю, как перенесу это на протяжении шести месяцев.
— Тогда спи на диване в гостиной, — предложила я. — Там на стенах вообще нет никаких обоев.
— Ага, зато вместо них темно-зеленый кафель. — Эвелин поморщилась. — И объясни, почему плитка в вашей гостиной положена кое-как?