— Ах, Олли, — заметил Штефан, — как же ты наивна! Идут небеспочвенные разговоры о том, что наш строительный супермаркет откроет будущей весной отдел садоводства. И если это правда, ни одна свинья к нам не пойдет. Это же глупо держаться за то, чему уже вынесен смертный приговор. У тебя это никак не укладывается в голове.
— Даже если отдел откроется, это ничего не означает, — парировала я. — Ты же сам знаешь, как все бывает в этих строительных супермаркетах: плохое качество, никаких консультаций и примитивный набор посадочного материала в виде двух облезлых терракот, — ни один из наших постоянных клиентов туда не пойдет.
Штефан удрученно посмотрел на меня.
— Ты просто не хочешь посмотреть реальности в лицо, — вздохнул он.
— Нет, — запротестовала я. Такой реальности в лицо я смотреть действительно не хотела. — Послезавтра мы с Оливером идем к руководителю телекомпании. Я должна туда пойти, чтобы ответить на чисто специальные вопросы. Там же полнейшие дилетанты, которые не могут отличить грушу от яблони. И если нам удастся окончательно убедить директора программ, то уже этой осенью будет готов пилотный выпуск. И это не утопия. Может быть, я даже получу гонорар как консультант.
Но Штефана моя речь нисколько не впечатлила.
— Я надеялся, что ты проявишь больше благоразумия, — только и сказал он.
— А я думаю, ты останешься в дураках, — сказала Эвелин.
Она бесшумно проникла в кабинет, вся словно сошедшая с картинки модного журнала в белоснежном летнем платье и сандалиях а-ля Римская империя.
— Ты что, не могла постучать? — довольно грубо спросил Штефан.
— Но это в большей степени вопрос желания, а не возможности, — ответила Эвелин.
— Это в большей степени вопрос вежливости, — уточнил Штефан.
Я переводила взгляд с одного из них на другого. Что, черт возьми, между ними произошло? Они о чем-то поспорили?
— Я хотела кое-что тебе показать, — обратилась ко мне Эвелин.
— Я предупреждаю тебя, Эвелин, — строго произнес Штефан и скрестил руки на груди.
— О чем? — спросила я. — Что Эвелин не должна мне показывать?
— Кухню, — сказала Эвелин и коварно улыбнулась. — Не беспокойся, Штефан, ее я покажу только тогда, когда она будет готова. Нет-нет, я лишь хотела показать Оливии мои томаты.
У Штефана глаза полезли на лоб.
— Томаты?
— Да, томаты, — ответила Эвелин и уставилась на Штефана.
Я почему-то была уверена в этот момент, что оба скрывают от меня что-то. И речь здесь шла вовсе не о кухне.
— О, они уже зацвели, твои томаты? — спросила я.
— Еще как, — подтвердила Эвелин. — И это упоительно.
— Я иду, — объявила я, бросая последний долгий взгляд на Штефана.