Все это она выпалила единым духом, подбоченясь и останавливаясь лишь для того, чтобы взять понюшку табаку.
— Не хотите ли? — предложила она, протягивая Бродару тавлинку.
— Нет, спасибо! — отказался тот.
Сначала Жак вспыхнул от негодования, но мысль о дочерях заставила его сдержаться.
— Мне поручено отыскать эту семью, — сказал он. — Если вы можете что-нибудь о ней сообщить, будьте спокойны, я в долгу не останусь.
— Да ведь с такими людьми опасно иметь дело. Это, наверное, запрещено. Дедушка их, что ни говори, был человек честный, и хотя он никогда не просил у меня хлеба, я охотно поделилась бы с ним. Но остальные — право же, не стоит с ними связываться.
— Так вы не знаете, где живут дочери Бродара?
— Знаю ли я? Конечно, не знаю, и знать не хочу!
Во время этой беседы вошла девочка лет десяти — живая, большеглазая, гибкая и стройная, как газель. Снимая школьный ранец, она прислушалась к разговору и поняла, что кто-то интересуется сестрами Бродар, ее бывшими подругами по школе. Обрадовавшись, что им хотят помочь, она вмешалась:
— Я знаю, где они живут, я встретила их с месяц назад. Их выгнали из двух школ, и они очень плакали. Они переехали на улицу Амандье, дом номер двадцать.
Бродар не мог отвести от девочки глаз: она чем-то напомнила ему Софи. Но старуха подскочила к ней и дернула за руку.
— Я же тебе запретила разговаривать с ними!
— Я забыла об этом… И ведь они плакали! — ответила девочка.
Бродар вынул из кармана последнюю пятифранковую монету и отдал ей:
— Вот, купи себе игрушку!
Он поспешил на улицу Амандье. На этот раз он их увидит! Не стоит обращать внимание на все гадости, какие о них говорят. А что, если они тоже умерли с голоду, как дядюшка Анри?.. Жак несся почти бегом.
Но дом № 20 на улице Амандье ремонтировался; уже три недели, как из него выехали все жильцы.
— Это слишком! — воскликнул Жак. — О, это уже слишком!
Он застыл, глядя на воздвигнутые вокруг дома леса, на простенки, рушившиеся под ударами ломов.
— Берегись! — закричали ему, но он не обращал внимания. Какой-то рабочий спустился и тряхнул его за плечо.
— Эй, дружище!
— Да… да… — пробормотал Бродар.
Вдруг ему пришла в голову мысль, что этот человек мог бы ему помочь.
— Не знаете ли вы кого-нибудь из прежних жильцов этого дома? — обратился он к рабочему.
— Откуда нам знать, старина? Мы — из Сент-Антуанского предместья. Нас, всех пятерых, нанял господин К. Он решил перестроить дом так, чтобы все квартиры до четвертого этажа стали вдвое просторнее, а от четвертого до чердака — вдвое теснее. По его словам, для мебели, которой нет, места всегда должно хватить. И все-таки грустно, что мы, бедняки, должны проделывать это собственными руками!