Подсудимая. Не можете ли вы засадить меня на полгода, добрые господа? Я так устала!
Председатель. За дерзкое поведение подсудимой срок наказания увеличивается на две недели.
Подсудимая. На шесть месяцев, господа судьи, прошу вас!»
— За что это ее? — спросил мальчик. — И почему она просила посадить ее не меньше, чем на полгода?
— Я тебе уже объяснял, что, когда у человека нет работы и он не может платить за квартиру — это считается преступлением, называется бродяжничеством и, как видишь, наказывается. А полгода тюрьмы она просила потому, что иметь над головой крышу, даже тюремную, лучше, чем оставаться на улице.
— Когда вы меня взяли, я тоже был бродягой, не правда ли? — спросил мальчик.
— Да, но теперь тебе нечего опасаться.
Огюст находился в том полузабытьи, когда все слышишь, все чувствуешь, но не можешь пошевелиться. От всего пережитого он впал в какую-то летаргию. Юноше вспомнился школьный учитель, который когда-то проявил к нему такое участие. Прошлое и настоящее сплетались в его уме, измученном усталостью и одурманенном дремотой.
— Как хорошо, что я с вами! — заметил мальчик. — Я уже не боюсь, что меня посадят в тюрьму за бродяжничество.
— Так ты доволен, что живешь со мной?
— Конечно! Я вас очень люблю, и к тому же вы — сын гильотинированного!
И он с восхищением посмотрел на приемного отца.
— Смешной малыш!
Время от времени мужчина прерывал чтение и посматривал на Огюста, который все еще спал. Наконец, сняв фонарь со стены, он сказал мальчику:
— Подержи-ка, пока я смою с него кровь; он так утомлен, что не проснется.
Взяв старую салфетку и миску с водой, мужчина стал перевязывать раны Огюста. Мальчуган светил.
— Теперь ему нужно только хорошенько отдохнуть, — сказал сын гильотинированного, устраивая для себя и для мальчика ложе из тряпок в углу погреба. Он заставил Огюста, все еще погруженного в забытье, выпить вторую кружку подслащенного вина и улегся, положив подле себя коробку спичек, чтобы в случае надобности зажечь свет. Спали они на сырой земле; но, устав за день, оба уснули бы и в худших условиях.
Вдруг мальчик встрепенулся.
— Отец, — сказал он, — ты ведь не дал мне нынче урока чтения!
— Правда, — ответил тряпичник, — но зато ты получил наглядный урок жизни; ведь я рассказал тебе про охоту.
— Да! Но почему загнанный зверь не бросается на собак?
— Иногда он это делает. Олень, например, порой распарывает им брюхо рогами; бык, разъярившись, может вырваться с бойни.
— Но их все равно убивают?
— Да, потому что они — одни. Но все это я говорю иносказательно. Понятно тебе, что это значит?