Пока они делились новостями, собака вернулась обратно и, узнав Кервана, бросилась к нему. Словом, все друзья и члены семьи искренне радовались возвращению молодого человека. У Клары даже слезы выступили на глазах. На душе у нее было и хорошо и немного грустно. Где-то вдали запоздавший крестьянин напевал песню. Эта мелодия убаюкивала Клару еще в колыбели; слова эти она слышала и в ту ужасную ночь, когда дядя схоронил ее заживо:
В лугах за рекою
Нет больше цветов…
Кто бродит с косою
Под сенью дубов?
Ах, смерть это косит…
Нет лучше косца,
Что в жертву приносит
Цветы и сердца…
Ранним утром, оставшись незамеченным жителями Дубового поля, Керван уехал в Париж, поручив своим родным заботиться о молоденьких англичанках; в этом уютном уголке они чувствовали себя в полной безопасности.
В Париже, однако, юноша не нашел ни г-на Марселена, который мог бы оказать ему содействие в дальнейших розысках, ни г-жи Руссеран, которой он должен был передать письмо Анны. Затем он встретился с Лезорном… Вот как это произошло.
Потратив целый день на беготню по разным адресам, Керван узнал в конце концов, что Марселен умер, а г-жа Руссеран уехала с дочерью за границу. Все это было довольно неутешительно; однако юноша не пал духом. Чувствуя усталость, он зашел в трактир и спросил кружку пива. Какой-то неприятный на вид мужчина сел рядом и также заказал пива.
— Вы, видать, порядком утомились, — заметил он.
— Так оно и есть, — ответил Керван, — я издалека.
— Но все-таки бьюсь об заклад, что я приехал из более дальних мест.
— Откуда же? — спросил Керван, больше из вежливости, не испытывая особой охоты говорить с этим человеком.
— Из Новой Каледонии.
— Вы, вероятно, побывали в ссылке?
— Совершенно верно.
— Не знавали ли вы там некоего Бродара.
— Это я и есть.
— Вы — Жак Бродар?
— Он самый.
Керван предпочел бы, чтобы это имя носил кто-нибудь другой: ему не понравился незнакомец. Но ведь не всегда можно судить по внешности. И он продолжал расспрашивать:
— Позвольте узнать: у вас есть дети?
— Да, сын и три дочери.
— Старшую зовут Анжелой?
— Совершенно верно. А сына — Огюстом.
— Значит, вы — тот самый. Наконец-то мне повезло!
— Разве вы меня искали?
— Да, мне поручили найти вашу семью, чтобы госпожа Руссеран могла позаботиться о ней.
— Но ведь моего сына обвиняли в убийстве ее мужа… К тому же она с дочерью уехала за границу, куда именно — неизвестно.
— Да, мне так и сказали. А где сейчас ваша Анжела?
— Увы, не знаю, она исчезла вместе с сестрами. Понятия не имею, что с ними сталось.
И Лезорн сделал вид, будто утирает слезу.
— Так Огюст все еще в тюрьме?