— Он там сидел; но когда его уже совсем собрались замарьяжитъ ему удалось смыться.
Не понимая, Керван удивленно уставился на собеседника. Тот спохватился, что дал маху. «Ну и пентюх же я, — подумал он, — ведь этот простофиля не смыслит по-нашему!»
— Вам неясно? — спросил он. — Эти слова в ходу только в Париже.
— Ничего, я понял, — ответил Керван, сообразительный от природы. — Продолжайте! Вы хотели сказать, что ваш сын теперь на свободе?
— Вот именно.
— Значит, он был оправдан?
— На этот раз не угадали. Его силой освободили товарищи по шайке.
— Замечательно!
— Но теперь их самих засадили, как соучастников моего сына, а где он — неизвестно. Его долго разыскивали; портрет Огюста был вывешен на всех вокзалах.
— Быть может, с ним стряслась беда; иначе он сам бы явился в суд, узнай, что его друзья арестованы.
— Зачем? Какую пользу это принесло бы ему?
Вопрос покоробил Кервана.
— Впрочем, — добавил Лезорн, — он, вероятно, забрался куда-нибудь в глушь и поэтому ни о чем не слыхал.
— Да, уж если он даже вам не сообщил о себе, значит, ему что-то помешало.
— Без сомнения.
— И вы не знаете, у кого он мог найти убежище?
Лезорн подвергался форменному допросу…
— Он бывал в одном доме, но сейчас его там нечего искать: именно оттуда он и бежал, когда его хотели вторично арестовать. Там жили две женщины; они торговали птичьим кормом, цветами и еще чем-то.
— А после этого вы бывали у них?
— Только раз. Их тоже задержали, потом отпустили; в конце концов они исчезли. На берегу Сены нашли косынку и чепец, по-видимому принадлежавшие им.
«Косынка могла развязаться при быстрой ходьбе, — подумал Керван. — Но почему развязался и чепец? Тут что-то не так!» Его ум, не тронутый цивилизацией, чуял какую-то драму за россказнями того, кого он принимал за Бродара. Юноше пришло в голову, что он мог бы распутать это темное дело. В его руки случайно попал ключ; оставалось найти замочную скважину.
Новый знакомый производил странное впечатление. Керван испытывал инстинктивное недоверие к нему, хотя затруднялся определить, чем оно вызвано.
«Кто знает — может быть, дети этого человека терпят невзгоды по его же вине?» — размышлял Керван. Не лишенный известной хитрости, свойственной иногда даже самым честным людям, он предложил Лезорну выпить, якобы для того, чтобы согреться. Перед ними поставили несколько бутылок недурного вина. Керван сказал, что хотел бы обосноваться в Париже и ищет комнату подешевле. Лезорн, стремясь, в свою очередь, выведать, с кем имеет дело, поспешил предложить свои услуги. Ведь он знает Париж как свои пять пальцев, и сможет быстро найти подходящее жилье.