Есть напевы, звучащие над колыбелями в течение многих веков. Филипп и Клара выбрали самую трогательную песню из тех, которые они знали:
О ласточки, порхайте,
Над крышей, над прудом,
Нужды, забот не знайте,
Несите счастье в дом…
Голоса у обоих были звонкие, Филипп прекрасно аккомпанировал на мандолине. Восхищенный буржуа уселся в кресле поудобнее, вытянув ноги и откинув голову; его щеки приобрели еще большее сходство с персиками.
Слуга принес кувшин вина и стаканы. Он подмигнул хозяину, и это не понравилось Филиппу. Почему — юноша и сам не знал.
Буржуа подозвал Клару и Филиппа, налил три стакана вина и снял с полки, где лежало несколько булочек, блюдо с пирожками (по-видимому, эта была пекарня). Угощая и улыбаясь самым умильным образом, он стал расхваливать гостей:
— Вы доставили мне большое удовольствие! Вам, наверное, легко зарабатывать деньги, ведь вы поете, как соловьи. Откуда вы сейчас?
— Мы побывали везде, — сказал Филипп, который, как было условлено, взял на себя труд отвечать на щекотливые вопросы.
— А куда вы идете?
— Мы хотим обойти всю Францию.
Буржуа посмотрел на дверь, словно ожидая кого-то. Слуга, в свою очередь, взглянул на хозяина.
— У вас, конечно, есть при себе документы? — спросил буржуа.
— Разумеется.
Клара жевала пирожок, но стакан пригубила чуть-чуть: после малаги г-жи Сен-Стефан вино ей навсегда опротивело. Булочник все еще поглядывал на дверь. Шум на улице ослабевал: так стихает жужжание пчел, вернувшихся в улей.
Внезапно, сразу через обе двери, ввалилось около десятка полицейских.
— Вот, — сказал булочник, указывая на Филиппа и Клару, — уличные певцы, наверное из той шайки, которую вы преследовали; иначе как бы они могли здесь очутиться? Я послал за вами, чтобы отдать их в руки правосудия.
— Документы есть? — спросил у Филиппа старший.
Юноша вынул из бумажника документы.
— Это не то, что надо.
— Других у нас нигде не спрашивали.
— Кто ваши родители?
— Мы сироты.
— Чем занимаетесь?
— Поем на улицах.
— Где живете?
— То в одном городе, то в другом; мы всегда в пути.
— Куда вы направлялись сегодня?
— Сюда, в Исси. Но мы пришли слишком поздно и не решились стучаться в гостиницу.
— Откуда идете?
— Из Парижа.
— Долго там пробыли?
— Мы там не останавливались.
— А где были перед этим?
— Везде, где придется. Мы иногда даже не знаем, как называется город…
— Ладно, в полиции у вас развяжутся языки. Марш!
Их окружили. Филипп сопротивлялся, пытался защитить Клару. Мандолину в схватке разбили и растоптали. Как и следовало ожидать, одолел закон; десятерым его представителям нетрудно было справиться с одним юношей и одной девушкой.