Санблер, из осторожности напринимавший личного участия в поисках, каждый вечер осведомлялся у Обмани-Глаза об успехах мнимого Лезорна. Но успехов не было никаких. Несчастный Бродар, попав в безвыходное положенной стараясь успокоить сообщников в конце концов заявил, будто он уже напал на след. Что касается другого дела, то он уверял, что принимает необходимые меры. А так как, напав на след, добычу можно выслеживать долго и трудно назначить определенный срок, к которому все меры будут приняты, то его и оставили в покое.
— Лезорн здорово сдал! — говорил Санблер.
— Нет, — возражал Обмани-Глаз, — он — продувная бестия. Просто хочет действовать наверняка.
Терзаемый страхом, Санблер старался забыться в разгуле. Он заманил к себе Виржини, дочь одного из расстрелянных на кладбище Пер-Лашез, но внушил ей такое отвращение, что она сошла с ума. Вырвавшись от него ночью, девушка в ужасе бежала куда глаза глядят, выкрикивая свое имя, словно последний призыв к небесам. Читатель уже знает, чем это кончилось…
Арестантки в тюрьме Сен-Лазар часто вспоминали о Виржини — ее трагическая смерть глубоко их взволновала. Клара не могла без слез слышать о бедняжке, погибшей в конце концов из-за нее, хотя Клара и не была в этом виновата.
Беглянка терялась в догадках, спрашивая себя, чем дядя объясняет отсутствие вестей из приюта? Какую еще ложь там придумали, чтобы его обмануть? Не приехал ли он уже в Париж? И Анна и Анжела обещали Кларе по выходе на волю передать от нее письмо дяде. Впрочем, Анна считала, что этого делать не следовало: подобно Филиппу, она думала, что, если бы Клару и приговорили за бродяжничество к нескольким месяцам тюрьмы, ей было бы здесь спокойнее, чем в любом другом месте. Тайну убежища девушки можно будет раскрыть лишь тогда, когда общественное мнение встанет на ее защиту и демократическая печать разоблачит преступников. А до тех пор Кларе лучше скрываться.
Как и Анжела, Клара усердно работала в мастерской, чтобы помочь подруге, а иногда — чтобы угостить стаканом вина какую-нибудь старуху со скрюченными от ревматизма пальцами, одну из тех, которые крадут с единственной целью — попасть за решетку и обеспечить себе кров на всю зиму. Таких немало и в Сен-Лазаре и в версальской исправительной тюрьме.
Последней сенсацией в камере была история бедно одетой женщины, которую засадили в тюрьму без всяких на то оснований. Возмущенная несправедливостью ареста, бедняжка, забыв обычную робость, так горячо и смело протестовала, что с нею произошел сильнейший нервный припадок, и ее в глубоком обмороке отправили в тюремный лазарет. В мастерской, где работали арестантки, только об этом и говорили.