— И какую форму принял невроз? — поинтересовалась Сюзанна.
— У меня развилась сильная фобия насчет загрязнений… грязи, бактерий. И особенно со всем, что связано с кровью. Из-за этой фобии у меня прекратилась менструация. Большую часть срока в тюрьме я провела, болтаясь между больницей и камерой. Меня могло выбить из колеи все, что угодно. Приступы паники делались все более сильными, и в конечном итоге меня окончательно засунули в тюремную больницу.
— А чем тебя лечили? — спросила Сюзанна.
— Амилтриптилином и хлордиазепоксидом. Потом амилтриптилин отменили — он слишком сильно на меня действовал. А еще были сеансы терапии, они очень помогли. Если вы читали мое дело, то знаете, что меня выписали довольно быстро.
— Значит, терапия помогла? — уточнил Вернер.
— И да, и нет… Мне стало лучше, и я могла справиться с собой. Но действительно выздоравливать я начала, когда меня выпустили. Меня направили в специальную клинику здесь, в Гамбурге. Туда, где лечат фобии, неврозы и тревожное состояние.
— «Клинику страха» доктора Минкса? — спросила Мария.
— Да… Туда. — Кристина явно удивилась.
Повисла пауза, поскольку все ждали, что Мария продолжит задавать вопросы, но она лишь пристально смотрела на Кристину спокойными серо-голубыми глазами.
— Доктор Минкс сотворил чудо, — продолжила та. — Он вернул мне мою жизнь. Помог собраться.
— Должно быть, лечение было и впрямь эффективным. — Вернер откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Ведь ты стала уборщицей. В смысле, это же значит, ты ежедневно встречаешься со своим худшим страхом буквально лицом к лицу.
— Именно так! — Кристина вдруг оживилась. — Доктор Минкс научил меня сражаться с моими демонами. С моим страхом. Сначала потихоньку, мелкими шажками, но постепенно благодаря доктору Минксу я все больше и больше имела дело с тем, что могло вызвать панику.
— Погружение… — кивнула Сюзанна. — Объект, вызывающий страх, становится привычным.
— Совершенно верно. Именно так доктор Минкс это и называл. Он сказал, я могу научиться контролировать и подавлять мою фобию, постепенно уменьшая и побеждая ее. — Было очевидно по манере изложения, что Кристина использует несвойственный ей лексикон, усвоенный от доктора. — Он показал мне, что я способна контролировать хаос и привести мою жизнь в порядок. Причем все шло настолько хорошо, что в конечном итоге я стала уборщицей. — Она замолчала, и весь ее энтузиазм внезапно испарился. — Когда я вошла в квартиру герра Хаузера… Когда увидела герра Хаузера… мне показалось, что весь мой мир рушится. Я будто снова очутилась в моей старой квартире, когда я… — Кристина не договорила. — Но доктор Минкс учил меня, что я должна сохранять контроль над собой. Говорил, я не должна позволять прошлому или страхам управлять мной, определять, кем я могу стать. Доктор Минкс сказал, я должна ограничивать то, чего боюсь, и таким образом обуздывать страх. Там была кровь. Очень много крови. И мне казалось, что я балансирую на краю пропасти. Было чувство, будто я буквально в шаге от помешательства. Мне требовалось взять себя в руки любой ценой. Нужно было справиться со страхом, прежде чем он овладеет мной.