Все это, конечно, хорошо и здорово, и Фабель сам предложил съехаться. Но каждый раз, как он начинал думать о переезде из Позельдорфа и его крошечной, но милой квартирки с роскошным видом из окна, у него слегка замирало сердце. К тому же Сюзанна сначала восприняла эту идею без особого энтузиазма. Фабель знал, что до него ей пришлось пережить довольно скверный опыт общения с очень властным партнером. Тот мужчина нанес крепкий удар по ее самоуважению, и отношения с ним обернулись для нее катастрофой. А в результате Сюзанна очень трепетно относилась к своей независимости. И это все, что было известно Фабелю о той истории. Сюзанна в общем-то была довольно открытым и откровенным человеком, но рассказать Фабелю больше пока была не готова. Та часть ее жизни оставалась закрытой для Фабеля и вообще для всех. Тем не менее постепенно Сюзанна прониклась идеей жить вместе, и теперь именно она активно занималась поисками подходящей квартиры.
Фабель поставил машину на отведенное ему место и направился домой. Там быстро принял душ и переоделся в черные брюки и рубашку, накинул легкую английскую куртку и отправился пешком на Мильхштрассе.
Позельдорф появился на месте гамбургского квартала нищих, и в нем по-прежнему слегка ощущался диссонирующий дух деревни в сердце большого города. Однако начиная с 60-х годов прошлого века Позельдорф становился все более модным, и в конечном итоге финансовое положение его обитателей сменилось на прямо противоположное изначальному. Имидж Позельдорфа как шикарного места поддерживали такие именитые персонажи, как дизайнер Джил Сандер, чья империя моды началась с бутика и студии в Позельдорфе. Мильхштрассе была сердцем Позельдорфа: узенькая улочка с бесчисленными барами, джаз-клубами, бутиками и ресторанами.
Фабель добрался от своей квартиры до любимого кафе-бара за пять минут. Там уже было полно народу, и ему пришлось проталкиваться сквозь толпу. Он пробрался в дальний угол, уселся за свободный столик спиной к кирпичной стене и вдруг почувствовал себя очень усталым. И старым. Первый рабочий день начисто его выжал, снова входить в привычный ритм оказалось тяжеловато.
Фабель постарался выкинуть из памяти картинку с оскальпированным черепом Ганса Йохима Хаузера, но тут же обнаружил, что ее место заняла другая: посмертная фотография юной красивой девочки с высокими славянскими скулами, у которой отняли имя и человеческое достоинство торговцы живым товаром, а жирное лысое ничтожество и жизнь. Фабель был согласен с Марией в большей степени, чем был готов признать: он охотно позволил бы ей и дальше копать дело Ольги, чтобы уничтожить организованную группировку, втянувшую эту девочку в проституцию, пообещав хорошую новую жизнь. Но это не входило в задачи его команды.