Бледсоу первым из членов оперативной группы прибыл на место. Он сменил патрульного полицейского, который сообщил о преступлении и даже успел обнести место происшествия желтой сигнальной лентой.
– Свет внутри не горел, – доложил патрульный. – Мне пришлось включить фонарик, но я ничего не трогал. Я даже прикрыл дверь спальни, оставив ее в том положении, в каком она была перед тем, как я вошел в дом.
– Хорошо, – обронил Бледсоу.
– Мой напарник опрашивает соседей. Несколько минут назад он связывался со мной по радио. Никто ничего не видел.
– Кто обнаружил тело?
– Кто-то из соседей. Но в службе 9-1-1 не разобрали его имени. Как раз сейчас они анализируют запись разговора. Звонок был очень коротким, голос звучал невнятно и прерывался помехами, как будто звонили с сотового телефона. Он назвал адрес, представился соседом, а потом сигнал исчез и разговор оборвался. Мы его потеряли.
– Звонил мужчина или женщина?
– Оператор уверяет, что мужчина, но не может ручаться наверняка.
– Что нам известно о жертве?
– Дом зарегистрирован на имя Лауры Макей. Родилась девятого мая шестьдесят девятого года. Темная шатенка, насколько я сумел разглядеть в свете фонаря. Но, похоже, кто-то остриг ей волосы.
По спине у Бледсоу пробежал холодок. Он кивнул и повернулся к входной двери, намереваясь войти.
– Жуткое зрелище, сэр. Омерзительное. По правде говоря, мне пришлось выйти наружу и глотнуть свежего воздуха, прежде чем я смог позвонить вам. Меня едва не вывернуло наизнанку.
– Я знаю, как это бывает. – Бледсоу похлопал себя по карману, чтобы убедиться, то гигиенический пакет на месте, и сказал: – Ладно, покараульте тут. Никого не впускать, кроме членов оперативной группы. С минуты на минуту должны прибыть эксперты.
Не успел Бледсоу отвернуться от патрульного, как к тротуару Подкатили Робби и Манетт. Он остановился у передней двери, поджидая их.
– Синклер и Дель Монако уже едут, – сообщил Бледсоу. Вытащив из кармана несколько пар латексных перчаток, он протянул их коллегам.
– Карен не приедет, – сказал Робби, натягивая перчатку на левую руку и расправляя ее на пальцах. – У нее очень болит колено. Она даже не может наступить на ногу.
Бледсоу поднял голову.
– Вот черт! А я-то надеялся, что она подкинет нам идейку насчет того, что здесь происходит.
– В ее идейках было бы, как всегда, полно всяких «может быть, да» и «может быть, нет», – отмахнулась Манетт. – Вряд ли от них был бы толк. Ты что, не видишь, к чему это уже привело?
– Мы не знаем ровным счетом ничего, пока не осмотрим все самым тщательным образом, – заявил Робби. – Давайте не делать поспешных выводов. Лучше приступим к делу без предубеждения.