Подобная «умеренная» линия, развязав pjTcn одной стороне, сулит приднестровцам разве что кладбищенскую стабильность.
Целесообразность согласия России на четырехстороннюю форму переговоров по Приднестровью (с Румынией но без приднестровцев) вызывает серьезные сомнения. В конце концов, комплекс проблем, с которыми мы имеем дело, - это коллективное наследие республик бывшего СССР. И разбираться с ним нужно наследникам, в данном случае - Молдове, Украине и России. Включение в этот процесс Румынии есть признание де-факто ее особой роли и особой ответственности за события на молдавской территории, что явно на руку сторонникам поглощения Молдовы Румынией. Если эта уступка не используется сейчас, то она, как чеховское ружье, весьма вероятно, выпалит в будущем.
Привлечение внешних сил к поиску и решению могло бы стать полезным, но на более широкой основе, например на основе СБСЕ.
Все договоренности и декларации по поводу мирного урегулирования проблем Приднестровья до сих пор неизменно нарушались, поскольку нынешнее руководство Молдовы категорически отвергает и продолжает отвергать единственное pasjTMHoe решение, предполагающее федеративное устройство республики.
Остается только пожалеть, что Россия до сих пор не настояла на рассмотрении этого главного вопроса (ни четырьмя, ни двумя сторонами). Неверно истолковав явную нерешительность и непоследовательность представителей России, руководство Молдовы сделало ставку на грубую силу. Бойня в Бендерах -трагедия международного масштаба, и именовать ее деликатно «перехлестом» 0). рассуждать о том, что полномасштабная войсковая операция молдавской армии могла быть ответом на рядовзто перестрелку, мягко говоря, некорректно.
Сила, разумеется, никогда не заменит дипломатию и право, но, к великому сожалению, пока еще никому не удавалось полностью исключить ее из арсенала инструментов государственной политики. Если бы в Бендерах карательная операция не встретила адекватного силового отпора, дипломатам сейчас уже не о чем было бы договариваться. Приднестровье было бы расчленено и раздавлено.
Слава Богу, что этого не слз^чилось. Но можно ли, морально ли осуждать и клеймить тех, кто остановил мясорубку?
Трудно понять, что с нами происходит. Нам говорят, что на правом берегу Днестра живут 450 тыс. русских, и мы тут же готовы поддаться шантажу: пусть режут 150 тыс. на левом берегу, если мы не полезем заступаться, может быть, остальных помилуют. Полноте, Андрей Владимирович, разве уместны здесь арифметика и рассуждения о том, кого в первую очередь надо жалеть?