А как случилось, что при подписании соглашения о порядке выхода Эстонии из рублевой зоны не были учтены интересы семей военнослужащих? Почему российские службы оказались не готовыми к переходу Эстонии на жесткий визовый режим? Ведь об этих проблемах было известно заранее.
Вопросов таких немало. И звучат они не от «партии войны», а, скорее, от партии здравого смысла, озабоченной сохранением достоинства России. Разумеется, за всем этим - преходящие рабочие трудности, неизбежные в большом деле. Но преодолевать их надо бы быстро и эффективно, ибо накопление подобных ситуаций нанесет непоправимый ущерб долгосрочным российским интересам.
Наконец, нельзя не сказать о патриотизме. Какой немыслимый сдвиг сознания заставил нас превратить это слово в бранное и намертво связать с образом фашиствующего дегенерата? Неужели не ясно, что только самоотверженный патриотический порыв миллионов способен вырвать Россию из тисков тяжелейшего недуга?
и не стоит поспешно открещиваться от слова «Держава». В отличие от империи, которая предполагает сосредоточение сил и ресурсов государства на задачах внешней экспансии, Держава означает обращенность государства на себя, отказ от экспансии, мобилизацию внутренних сил и ресурсов для хозяйственного и культурного подъема, для мирного и цивилизованного прорыва на уровень великих держав.
У меня есть отчетливое предчувствие, что Россия уже никогда не будет империей, но обязательно станет Державой. Успеть бы нам всем побольше сделать для этого.
«Днестровская правда»,
15 июля 1992 г.
Раздел III