— Но ведь после аварии прошла всего одна неделя.
Всего одна неделя?! Джилл совсем потеряла счет времени.
— Кое-какие мелочи он вспомнил. Вернулось, например, умение пользоваться компьютером. Он прекрасно разбирается во всех программах и файлах.
— О, это уже нечто!
— Он даже собирается пойти к себе на работу — вдруг что-нибудь подстегнет его память. Мы выбрали для этой цели субботний вечер — там в это время никого нет.
— Это не повредит, — согласился психиатр. — А как у него настроение?
— Как ни странно, хорошее. — Джилл мягко улыбнулась, вспомнив сегодняшний день рождения.
— Вы не замечали у него признаков недовольства или даже раздражения своим состоянием?
Джилл нагнулась и принялась строить из кубиков башню.
— Да нет, все в пределах терпимого.
— Может быть, уныния, подавленности?
— Понимаю, — подумав несколько секунд, сказала Джилл. — Вы считаете, что человек в его положении не может не быть подавлен и уныл.
— Это так, и тем не менее я не удивлен. Дело в том, что ваш муж человек совершенно удивительный. Вам, естественно, не может быть известно, что после приземления самолета он оставался на борту, помогая спасателям выводить людей?
Джилл выпрямилась в кресле и замерла.
— Этого я, конечно, не знаю. Помню лишь, что он покинул самолет одним из последних. А каким образом это стало известно вам?
— Стараясь восстановить наиболее полную картину того, что произошло, я беседовал с некоторыми членами экипажа. Эйден, полагаю, может даже получить благодарность.
— Как же ему это удалось? Со сломанной рукой? Весь в ушибах и ссадинах?
— Поразительно, не так ли? Еще одно доказательство того, насколько дух сильнее тела.
Джилл оперлась о ручку кресла, положила голову на руку. Она и прежде многому поражалась, а сейчас была в полной растерянности.
— Во всяком случае, — продолжал доктор, — если его настроение изменится, немедленно дайте мне знать.
— Непременно.
— Он должен прийти ко мне через неделю, но в случае чего я всегда найду для него время.
— Доктор Грогэн, вы не возражаете, если я задам вам глупый вопрос?
— Глупые вопросы, как известно, — это те, что остались незаданными.
— Бывает ли, что в период амнезии человек полностью преображается?
Телефон молчал. Джилл представила себе, как доктор в задумчивости поглаживает бородку.
— С ходу я бы ответил, что нет, не бывает. А почему вы спрашиваете? Эйден ведет себя иначе, чем прежде?
Джилл закрутила телефонный шнур вокруг руки.
— Пожалуй… Да, безусловно. — Прежний Эйден, эгоист до мозга костей, не стал бы оставаться в разбившемся самолете, помогая пассажирам выйти, но она об этом умолчала, а привела более близкий ей пример: — Он чувствует себя значительно свободнее с нашей дочерью, охотнее прежнего проводит с ней время. Ему даже нравится заниматься ею.