— Точно. Оказалось, что бизнес меня не интересует. Я занялась искусствоведением.
— Зачем же ты пошла на отделение менеджмента? Влияние папы?
— Нет, мамы.
— Это Милдред-то? Той самой дамы, у которой в жизни была одна цель — получить премию за наилучшее ведение домашнего хозяйства в космосе?!
— Именно. — Джилл улыбалась. Несмотря на ее внутреннее сопротивление, интерес Эйдена к ее жизни был ей приятен: он говорил о его внимании к ней. — Моя мать считала, что поступить на курс менеджмента — лучший способ найти мужа. Бизнес-классы, по ее мнению, забиты завидными женихами.
Эйден откинул голову назад и расхохотался громким звучным смехом.
— В таком случае позволь спросить тебя, каким образом ты оказалась в Эй-Би-Экс?
— После окончания я не могла найти работу. А за квартиру надо было платить. Тут в газете я увидела ваше объявление и подала бумаги. Меня взяли за то, что я два года изучала менеджмент. Вот и вся история.
Какое-то время Эйден шагал молча, давя подкованными подошвами прошлогодние листья.
— Значит, судьба, — обронил он.
— Судьба?
— Да! Нас свела судьба.
Джилл подавила удивленный смешок. Эйден — и говорит о судьбе? Когда наконец он перестанет ее изумлять?
— То, что наша встреча произошла как бы в результате совета матери, было чистой случайностью. Поступая на работу в Эй-Би-Экс, я меньше всего думала о замужестве.
— Ты хорошо работала, Джилл. Если бы ты осталась…
— А это еще одна случайность. Мне-то казалось, что я хочу стать работающей дамой. Так… так принято в наши дни. А выяснилось, что я человек другого поколения. Мне нравится быть домашней хозяйкой и матерью.
— Чему я, во всяком случае, очень рад. — Продев руку под воротник ее куртки, Эйден притянул Джилл поближе к себе. Почему-то этот жест был воспринят ею как не менее интимный, чем поцелуй.
— Ты уверен? А не боишься, что я стану сварливой и непривлекательной? — Ей было странно, что она с такой легкостью делится с ним сомнениями, которыми втайне терзалась столько лет!
— О нет! — уверенно произнес Эйден, выразительно поднимая брови.
От его слов у Джилл потеплело на сердце, хотя, видит Бог, она всей душой стремилась оставаться твердокаменной!
— Однажды я видела майку с надписью: «Зеркало, зеркало на стене, вижу маму я в себе», — сказала она, не переставая улыбаться.
— Быть твоей матерью не так уж плохо, Джилл, — рассмеялся он. — Милдред в порядке.
— А мне казалось, что в те редкие минуты, когда ты ее видел, она не внушала тебе симпатии.
— Милдред просто пугала меня. Как и твой отец, впрочем. И как дом, в котором ты выросла. В нем все так красиво.