— О цене? — переспросила я. — Цене чего?
Но он снова не обратил на меня внимания. Не специально, а потому, что был занят своими размышлениями. Затем пожал плечами, осмотрелся и на этот раз без улыбки обратился ко мне:
— Не напрягайтесь, мисс Воген, не ломайте себе голову. Мысль о покупке вашего имущества никогда не посещала меня. Даже в самых необузданных мечтаниях. Вернее, не могу не уточнить… — он сделал паузу, — в кошмарах.
— В таком случае, — я решительно преградила ему путь, — прежде, чем вы сделаете еще хоть шаг, я должна потребовать от вас объяснения цели вашего визита.
— «Объяснения цели моего визита». — Он повторил мои слова, как любил делать мистер Бэкхаус, директор школы, имея дело с особенно тупыми учениками. — Ох, да бросьте, мисс Воген. Не вижу смысла отвечать на ваш вопрос. Кроме того, говорить я буду с вашей матерью.
— Но впустила-то вас я.
— Да, конечно, именно вы. Но если это вас беспокоит, — он развернулся, — я вполне могу подождать ее и за дверью.
— Не стоит, — выдавила я. — Конечно, не стоит.
— Ну что ж, — заявил он, — будем считать, что с этим мы покончили. Вам придется сдержать любопытство до возвращения вашей матери. Уверяю, у вас нет повода для беспокойства. Откровенно говоря, то, что у меня на уме, поможет вам содержать дом. Как вам это нравится? — И он улыбнулся мне, как добрый дядюшка капризному ребенку.
Не знаю, чем он расположил к себе, но я приняла протянутую руку. У него было твердое, уверенное и приятное рукопожатие. И когда он сказал:
— Значит, мы договорились? — я невольно повторила последнее слово:
— Договорились.
Затем, миновав арку в конце холла и повернув налево, я провела его в гостиную.
— Садитесь, — предложила я. — Кресла довольно шаткие, но удобные. — После чего заторопилась на кухню, чтобы скрасить мой нелюбезный прием хотя бы горячим чаем.
Когда я доставила поднос в гостиную, мистер Пембертон стоял у открытого французского окна. Наша гостиная была самым привлекательным помещением в доме. Она тянулась едва ли не по всей его длине, так что из окон на западной стороне была видна подъездная аллея, а с юго-восточной стороны открывался вид на чудесную цветущую долину, залитую золотистыми лучами, а когда к концу дня солнце склонялось к горизонту, долину заполняли величавые торжественные тени, отброшенные холмами Южного Даунса. На ту же сторону выходил и сад, а за стеклянной дверью, расположенной меж окон, начинались полукруглые ступени, которые вели к пруду с водяными лилиями и к Тропе мисс Миранды.
— Ваш удивительный сад вызывает искренний восторг, — заметил мистер Пембертон. — Кто им занимается?