Хотя родители Робби купили землю в здешних местах года четыре назад, когда мистер Фуллер вышел на пенсию и уехал из города, пару лет никто в округе не видел Робби в глаза. Он работал инженером где-то в Малайзии и вернулся домой лишь после трагической гибели родителей в аварии. Бедный мистер Фуллер менее всего напоминал фермера, и плодородные земли его владений пришли в полное запустение.
Робби нанял себе в помощь нового управляющего мистера Джексона. Жена его, миссис Джексон, вела дом и готовила еду, а сам Робби работал, не разгибая спины, как раб на плантации. Результат превзошел все ожидания. Его племенное стадо шортхорнов пользовалось заслуженной известностью. Ныне Робби мог позволить себе ездить верхом, кататься на горных лыжах и ходить под парусом на собственной яхте.
Когда Робби, стряхнув груз повседневных забот, вылез из раковины своего затворничества, я преподавала в колледже. Мы познакомились шесть месяцев назад, когда моя мать устроила неофициальный прием с барбекю в честь моего совершеннолетия. Хотя Таня (на самом деле она Титания, поскольку наша семья была помешана на Шекспире[4], — но Таня ей как-то больше подходит) отлично знала его. «Но я предупреждаю тебя, — сказала тогда она, — будь осторожна. Наше знакомство для него ничего не значит».
За время его пребывания в наших местах имя Робби не раз упоминалось в связи с некоторыми девушками, но я считала, что эти слухи — не более чем деревенские сплетни. И хотя ходили разговоры, что он уже разбил несколько сердец, что-то подсказывало мне: он идет по жизни со свободным сердцем, никого не даря своей любовью.
Заметив, что я медлю с ответом, Робби небрежно бросил:
— Возьмите с собой Таню, если она не занята.
Я улыбнулась и пообещала, что поговорю с ней, хотя ему отлично было известно, что Таня вряд ли освободится.
— Мне это пришло в голову, поэтому не стоит утруждаться. — Робби заразительно засмеялся. — С красивыми девушками я предпочитаю иметь дело с глазу на глаз.
Я тоже рассмеялась, чувствуя, как не сопротивляясь подпадаю под власть всепобеждающего обаяния Робби. И мы погрузились в молчание, полное блаженной умиротворенности.
Подал голос черный дрозд, скрытый гущей листвы, а в бездонной синеве неба над нашими головами невесомыми клочками белой бумаги парили две чайки. С низинных полей доносилось стрекотание комбайна — скорее всего, работал кто-то из подручных Робби. Над прудом с кувшинками зелеными молниями носились стрекозы. В цветочном бордюре гудели пчелы.
Воздух был наполнен благоуханием цветов, птичьим пением и деревенскими звуками. Нас окружал мир, полный совершенства. Я даже не заметила, как без следа рассеялись остатки выхлопных газов белого автомобиля. Ибо я давно уже забыла о незнакомце.