Гельвина успокоилась. Тонкие черты лица, золотистые локоны придавали сходство с ангелочком, и видя ее спящей, трудно было представить, что она может быть сущим бесенком, когда бодрствует. По замашкам и характеру ей нужно было родиться мальчишкой. Она лазила на деревья, качалась на ветках, затевала шумные игры и сидела на маленьком пони гораздо уверенней, чем внуки Хельгунд.
— Спят? — Алисия заглянула через плечо дочери.
— Как праведники, — улыбнулась Юдифь.
На Алисии было дорогое платье из синей шерсти, делавшей глаза бездонными, как озера. В волосы вплетены нити жемчуга, таким же жемчугом отделаны ворот и рукава.
— Полагаю, мне следует позаботиться о церемонии приготовления невесты к брачной ночи, — пошутила Юдифь.
Алисия покраснела и счастливо засмеялась.
— Только посмей! Это, конечно, забавное развлечение, но Морис отбил у меня охоту к ритуалу на всю жизнь… К тому же, для нас с Майлзом это не первая ночь, не так ли?
Юдифь обняла мать.
— Я пошутила. Так приятно видеть тебя счастливой!
Алисия обняла дочь.
— Никогда не думала, что смогу испытать радость жизни. Боялась потерять его на войне.
Минуту женщины молчали, прильнув друг к другу, сознавая зыбкость благополучия, ибо завтрашний день мог сулить разное. Де Беллема изгнали из Англии, но надолго ли? Генриху в любое время могло взбрести на ум вернуть его.
Алисия очнулась первая.
— Он уже знает? — спросила она, критически оглядев дочь.
Юдифь инстинктивно прикрыла ладонью живот — для полной уверенности нужно было подождать.
— Как ты узнала?
— Ты поправилась. О нет, я не это имею в виду, для этого слишком рано. Просто платья стали сидеть плотнее, чем раньше.
Юдифь внимательно посмотрела на свою грудь.
— Надо воспользоваться, пока появятся другие признаки, — заметила она с притворной грустью. Женщины стали спускаться вниз. — Нет, Гай не знает. Я как-то предложила в шутку, чтобы он сделал мне ребенка, а он понял буквально, — Юдифь засмеялась. — Думаю, это случилось в Торнифорде, где-то между смертью леди Мейбл и второй осадой. Мне представляется, что это начало новой жизни, свет в темном тоннеле, и тем оно желаннее.
Юдифь нашла Гайона на берегу реки. Он задумчиво смотрел на золотые блики. Юдифь осторожно пробралась через влажную траву. Услышав шорох, Гайон настороженно обернулся. Увидев жену, протянул обе руки, приветливо улыбаясь.
— Мечтаешь? — спросила она непринужденно, скрывая тревогу, что муж мог думать о тяжелых потерях, постигших его.
— Нет, — Гайон притянул ее к себе. — Просто думал, что ждет Нормандию с приездом де Беллема.