Девушка залилась краской.
— Если Богу будет угодно, милорд, — с трудом выдавила она, чувствуя, как Беллем раздевает ее похотливым взглядом.
— И если мужу будет угодно воздержаться от общества своей уэльской пассии и прочих любовных связей, — съязвил де Лейси.
Юдифь осторожно поставила графин. «Английское вино слишком дорого, чтобы его разливать», — напомнила она себе, а это была лучшая бутыль.
— Я не вмешиваюсь в дела мужа, — произнесла она твердо, метнув на де Лейси настороженный взгляд. — Он обращается со мной хорошо, и я благодарю за это Бога.
Де Беллем улыбнулся, почуяв за нежной внешностью железный характер и злость.
— Я еще не встречал женщины, которая не уступила бы обаянию Гайона, — засмеялся он.
— Или мужчины, — вставил де Лейси. — Не каждой невесте выпадает честь получить в соперники короля.
— Заказать угощение или вы намереваетесь следовать дальше и заехали, чтобы поздравить нас с бракосочетанием? — Юдифь почти дрожала от негодования.
Де Лейси заметил поодаль здоровенного саксонца с квадратной челюстью, капитана стражи, внимательно следившего за происходящим и готового к защите в любой момент.
Де Беллем пожал плечами.
— Мне нужно быть сегодня в Шрусбери, хотел бы обсудить одно дельце с вашим мужем, но это может подождать. Кстати, я привез свадебный подарок, — на столе перед ним лежал узел. Де Лейси с коварной улыбкой протянул своему господину кинжал, чтобы перерезать завязки.
Стараясь унять дрожь, Юдифь наблюдала за движением рук Беллема. Завязки разлетелись, на стол выпали собольи шкурки, блестящие, иссиня-черные на фоне мешка из домотканого полотна.
— Норвежские соболя, чтобы украсить ваши платья… или постель, — он широким жестом раз вернул одну из шкурок.
Соболя были с лапками и мордочками. Юдифь с трудом подавила отвращение… и поблагодарила. Подарок был очень ценным, достойным подношением для самой королевы.
Дядюшка не требовал благодарности. Он надеялся, что цена подарка со временем окупится, да и стоил он ему недорого — просто попрактиковался в искусстве владения мечом, одно удовольствие.
— Ваша мать с вами, в этом замке?
— Да, милорд. Она просит извинить ее, ей не здоровится.
— Я всегда на нее так действую, — смеясь, Беллем поглаживал лезвие кинжала, словно тело любовницы.
Юдифь охватила неприятная дрожь, она подумала с облегчением, что правильно сделала, оставив большую часть свиты Беллема за воротами замка.
— Вы боитесь меня, Юдифь? — спросил тот вкрадчиво, любуясь своим отражением в металлическом зеркале.
— У нее есть для этого причины? — раздался голос Гайона, появившегося бесшумно и внезапно.