Я промолчал. Эта фамилия мне ни о чем не говорила.
— Ладно, пока ты там мыслишь, звоню, чтобы предупредить: твой кабинет готов, портрет президента повесили, флажки подкупили. В общем, твой заместитель справляется со своими обязанностями. Когда придешь, проверишь…
Какого хрена? Какой к черту заместитель?
— …И еще одно: тут к тебе уже посетителей немерено. Я пытался им объяснить, что ты к работе приступаешь только через три дня, а им все невдомек. В общем, желательно тебе подъехать к администрации, успокоить массы.
Что он за бред городит? У меня вообще отпуск на целый месяц. И, между прочим, только вчера начался. Из-за него же Дмитрий и смог затянуть меня на свою молодежную вечеринку!
— К администрации? — нервно переспросил я. — Может, к редакции?
А что я еще мог спросить? Как-никак я работал в двух редакциях журналистом и вел рубрики паранормального. Правда, давно это было, ой как давно.
— Ха-ха, ну это хорошо, что у тебя чувство юмора осталось! — фыркнул в трубку Алексей. — Без него госдеятелю никуда. Однако намек понят, шеф. Как там в фильме? «Война – войной, а обед – по расписанию». Не буду отвлекать от оставшихся каникул. Ну давай, до контакта.
Связь отключилась. Я уселся на кровати, таращась на телефон незнакомой модели, а потом перевел взгляд на противоположную стену. И офигел. В прямом смысле. Вместо глухой стены виднелось огромное полузашторенное окно.
Где-то полминуты я смаковал это событие. Что это за небесный кирдык? Какой придурок и зачем присобачил это отверстие в комнате? Мне даже показалось, что у меня галлюцинации, но нет – внимательно помацав, понял, что окно настоящее и шторы тоже.
— Гы-гы, — послышался мой нервный смешок, который мог принадлежать разве что алкоголику во время белой горячки. Оглянувшись, я понял, что нахожусь не в своей комнате.
Нет. Не совсем точно. В комнате, которая отдаленно напоминала мою. Да, именно так. По правую сторону в углу находился новенький жидкокристаллический комп фирмы Samsung, хотя должен был стоять дряхлый аппарат поколения LG. Чуть сверху были прибиты невесть откуда взявшиеся полки с книгами, а в шкафу, в котором я недавно нашел выпускной альбом, лежало несколько стопок компакт- и DVD-дисков. И что на стене делает плакат группы «Раммштайн», которую я не перевариваю сильнее, чем Витренко и Симоненко вместе взятых?
Из горла чуть не вырвался крик сумасшествия. В голове как назло прозвучала фраза черномазого Морфеуса: «Нео, ты веришь в судьбу?» Впрочем, какая же это, к черту, «Матрица»? Это, скорее, «Иван Васильевич меняет профессию» вперемешку с украинской «Штольней».