.
Но дело не только в престиже СССР, ставки — куда выше. Арженухина волнует грядущее мировое столкновение: «Если наша промышленность будет нас снабжать в нашей будущей войне материальной частью с таким большим количеством грубых недоделок и дефектов, то она поставит нас в очень тяжелое положение»[1343].
Правительство Негрина устанавливало свой прямой контроль над промышленностью Каталонии, игнорируя мнение каталонских властей. В итоге даже Коморера стал противником Негрина (чему, впрочем, способствовала отчаянная ситуация, когда участники трагедии стали видеть главного виноватого в своем премьер-министре). «Он с плохо скрываемой ненавистью к правительству и к Негрину говорил мне о гибельной экономической политике последнего, о нарушениях прав Каталонии, о захвате рудников поташа, произведенных в самой грубой форме центральным правительством в последние дни, о гибельной военной политике и т. д.»[1344] — рассказывал Марченко. В итоге мероприятия центрального правительства в Каталонии саботировали и анархо-синдикалисты, и каталонские партии, включая даже ОСПК.
«Романтизм и спонтанность революции не имели большой пользы против того железного кулака, который угрожал Республике»[1345]. Это предположение, которое тогда отстаивали коммунисты, Прието, Негрин и их сторонники, а сегодня поддерживает апологет Негрина А. Виньяс, оказалось опровергнуто на практике. Революция позволила хотя бы уравновесить силы и дать Республике шанс. Отказ от революционной стратегии оказался гибельным, создать железный кулак Республика во главе с Негрином не смогла. И у Франко-то кулак не был железным, если сравнить с тем, что мы видели во Второй мировой войне. А уж у Негрина кулак и вовсе получился глиняным.
Как проиграть войну
Став военным министром, Прието принялся за реорганизацию армии. Если прежний план Генштаба, согласованный с советскими специалистами, предполагал, что лучше пополнять существующие части, чем создавать новые, Прието принялся формировать новые бригады[1346]. Они не были «заражены» милиционной традицией, но не имели боевого опыта. К тому же из 16 новых бригад оружия не хватало и на 8[1347].
Соотношение сил на фронте и без новых бригад было неплохим. На 1 км фронта приходилось по 1209 республиканских солдат и 625 франкистских под Мадридом и Харамой. На Арагонском фронте это соотношение было 120 к 60, на Гвадалахарском участке 180 к 50, на Гвадаррамском — 100 к 50, на Южном фронте 150 к 100. На Северном фронте, где Франко сосредоточил наибольшие силы, соотношение было обратным — 146 к 150 в пользу франкистов. А вот в Эстремадуре на 100 республиканцев приходилось неопределенно малое количество франкистов