В палату заглянул доктор, лицо его выражало беспокойство.
– Все в порядке, Алексей Геннадьевич, – преувеличенно бодро сказал Бес. Доктор прикрыл дверь.
– Вы первый начали, – сказал Баринов. – Не убивал я никого! И доказательства у меня есть.
– Чья кровь в салоне твоего микроавтобуса?
– Одна долбанутая фанатка вены себе ножом вскрыла, – буркнул Баринов. – К Таньке приревновала и устроила показательное выступление. – Трофимов напрягся. – Да в стойку-то не вставайте! Расслабьтесь, жива она. Я ей первую помощь оказал, «Скорую» сразу вызвал, девчонку увезли. Я с ней поехал. Струхнул малость. Думал, как бы не двинула кони. Кровищи натекло море, пока я ее ловил по салону, чтобы успокоить. В психушке она сейчас отдыхает, в той самой, куда меня вчера доставили. Можете проверить. Зовут Кира Мирамонова, двадцатого декабря поступила.
– Во сколько?
– Вечером. Часов шесть было, может, полседьмого. Я на часы не смотрел, не до этого было. Короче, я в больнице до ночи проторчал, переживал за дуру. Потом врачи сказали, что нормалек, переводят в другое отделение. Я домой поехал. В смысле, в гараж. У нас на следующий день выступление планировалось, а микроавтобус весь в кровище. Попытался отмыть – ни фига. В ковролин все впиталось насмерть. Я отодрал его и на пустыре сжег, салон отмыл.
– Мы в салоне нож нашли. Это тот самый нож, которым Мирамонова себе вены вскрыла?
– Ну да. Этот нож она притащила. Честно, я не знал, что с ним делать. Сунул под коврик в салон, думал, может, Кире верну, когда она из дурки выйдет.
– Ну хорошо, а почему ты друзьям ничего не сказал? Они вчера в ступор впали, когда про кровь узнали.
– Мирамонова умоляла не говорить. Она Крысиная девка на самом деле.
– Какая? – не понял Трофимов.
– Не какая, а чья. Ударника нашего – Крыса. Кира с ним встречается, а по мне сохнет. Я сдуру переспал с ней один раз. Давно дело было, теперь эта овца никак не угомонится, а мне отличного ударника терять не хочется. Короче, держу оборону, – усмехнулся Бес. – Только не думал, что Кира мне такую жесть устроит под Новый год.
– По этому поводу ты решил запереться в гараже и помедитировать над смыслом бытия несколько дней? – спросил Веня.
– Обещайте, что Таточке ничего не скажете! – забеспокоился Баринов.
– Что я должен ей не сказать? – поинтересовался Трофимов.
– Я так понимаю, вы алиби мое проверяете. Так вот, не один я медитировал, с Сюзанной. Надо было как-то стресс снять, вот и вызвал.
– Ты чего, с проституткой был? – удивился Веня.
– Ну да. Хорошая девочка. Могу телефончик дать, – предложил миротворец.