– Варламов – гениальный режиссер. Разве не чудовищно будет, если Алиса на самом деле покончит жизнь самоубийством?! Кто мне вернет дочь?
– Малейшая ошибка, и вы лишитесь ее.
– Я всецело доверяю Ивану Аркадьевичу. И сама держу руку на пульсе. Я контролирую процесс. Умоляю, не мешайте мне! Хотите, я дам признательные показания? Хотите, я возьму вину за убийство Земцова на себя? Все, что угодно, но дайте мне возможность спасти мою дочь!
– Послушайте меня, Василиса Андреевна, у нас с вами одна цель. Я тоже хочу спасти вашу дочь. Я знаю, что вы не убивали Земцова. Вас заманил в эту квартиру убийца. Но вы одного не понимаете: руку на пульсе держите не вы и даже не Варламов, а он – убийца Вероники Колесниченко. Уверяю вас, преступник сделает все возможное, чтобы сценарий пошел совсем не так, как вы планируете. Я больше скажу, спектакль ваш уже идет совсем не так, как вы задумали. Знаете, как мы условно называем убийцу? Шутник. Вы верно в свое время заметили, что все события, которые происходят, направлены против вас, и у нас есть все основания полагать, что следующая жертва Шутника – ваша дочь.
– Господи, какой кошмар! – Василиса закрыла лицо ладонями. – Это невозможно, нет… Простите меня. Мне надо было все вам рассказать, но я боялась. Мне казалось, что вы меня подозреваете в убийстве Вероники и горите желанием засадить при первой же возможности. Я думала, что вы меня ненавидите!
– Я просто делала свою работу. Простите, если была излишне резка. У меня манера такая вести допрос, – соврала Зотова, но в душе испытала неловкость. Прима оказалась очень проницательным человеком и уловила все ее душевные вибрации.
– Ну хорошо, я вам все расскажу! В тот день, когда убили этого Земцова, мне на телефон неожиданно пришло сообщение от мамы Юли Дербеневой. Это случилось вскоре после того, как я покинула ваш кабинет и собиралась отправиться на переговоры с Варламовым. Мать Дербеневой просила меня о срочной встрече. Сообщение привело меня в некоторый ступор. С матерью Юли мы расстались, мягко говоря, плохо. Это понятно, учитывая, что случилось с ее несовершеннолетней дочерью, которую она мне доверила. Конечно, она винила меня в том, что я недоглядела за Юлей! Я и сама себя винила, но так уж вышло. Балетная школа – не тюрьма, держать воспитанниц взаперти круглосуточно я не могла. Тем более Вероника отпрашивалась у меня на встречи с братом, который якобы давал им бесплатные уроки живописи. Мать Вероники охарактеризовала Юру Колесниченко с самой хорошей стороны. Рассказала, что он храмы восстанавливал на Брянщине, и у меня сложилось о нем благопристойное мнение. Юлю я отпускала с Вероникой за компанию. Поверьте мне, я и вообразить не могла, какие уроки дает брат Вероники Юле Дербеневой. Она казалась мне очень серьезной и рассудительной девочкой.