— Привет. Кэтрин, — сказал Марк, открывая дверь. — Нам по пути. Могу я тебя подвезти?
Кэтрин бросила взгляд на начавшую скапливаться позади них вереницу машин, и, решив, что сейчас не стоит отказываться, села рядом с ним.
— Спасибо.
— Как все прошло? — спросил он, внимательно следя за потоком машин.
— Мне сняли швы, и доктор Джайлс выписал меня, так что все прошло прекрасно, благодарю. На следующей неделе я выхожу на работу.
Марк искоса посмотрел на нее.
— Выглядишь ты значительно лучше, Кэтрин. Синяк почти прошел.
— Да. Я снова могу смотреть на себя в зеркало, — ответила она, уставившись в окно.
— Ты не отвечала на мои звонки. Почему?
Взгляд Кэтрин стал холодным.
— Мне кажется, ответ на этот вопрос очевиден.
— Все равно, ответь мне, — требовательно произнес он.
— Да будет тебе, Марк! — Презрительно произнесла она. — Ты все прекрасно знаешь. Неужели ты ожидал, что, вновь увидев тебя, я приду в восторг?
Марк стиснул зубы.
— Восторг или что-то еще, Кэтрин, но наша встреча не прошла для тебя бесследно. От врача невозможно скрыть участившийся пульс. — В его глазах появился блеск. — Мои прикосновения действовали на тебя точно так же, как и на меня. И уверяю тебя, тогда я перестал чувствовать себя врачом. Сестра Купер начала с подозрением наблюдать за мной. Не в моих привычках лишний раз навешать пациента, если только меня не вызывают к нему.
— Почему же я удостоилась такой чести?
Оставив ее вопрос без ответа, Марк въехал через ворота на пустую стоянку и, остановив машину, повернулся к ней.
— Черт побери, тебе это прекрасно известно. По той же самой причине, по которой я не мог забыть тебя все эти десять лет. — Он взял ее рукой за запястье и нащупал пульс.
Кэтрин перевела взгляд на его сильные длинные пальцы, одного прикосновения которых когда-то было достаточно, чтобы воспламенить ее. К сожалению, то же самое происходило и сейчас. Она поспешно отдернула руку.
— Это было давно, Марк. Верно, однажды тебе удалось зажечь во мне огонь. Но он уже угас.
— Его можно вновь разжечь, Кэтрин.
— Нет. — Она опустила голову, чтобы не видеть его лица.
— Почему?
— Тому есть множество разных причин, — коротко прозвучал ее ответ.
— Не только у тебя, — мрачно заметил он, и затем уже мягче добавил, — кое-что осталось неизменным, Кэтрин. Ты, например, по-прежнему носишь ту же прическу.
— Обычно я зачесываю волосы назад, — холодно произнесла она, надменно вскинув голову. — Но в настоящий момент я вынуждена скрывать шрам.
— А еще, — продолжил он, словно не слышал ее слов, — ты по-прежнему покусываешь нижнюю губу, и я не могу думать ни о чем ином, кроме как о желании поцеловать тебя.