Блаватская уже знала, что многие ключи к библейским чудесам древности и к известным феноменам современности, к нераскрытым проявлениям человеческой психологии и физиологии находятся в руках «посвященных», членов тайных масонских братств. Она поставила цель потратить жизнь на раскрытие этих тщательно оберегаемых тайн, сделать все от нее зависящее, чтобы тайное эзотерическое знание стало доступно людям. Может быть, мудрецы древности также стремились к этому, но обстоятельства жизни не позволяли обнародовать им великие открытия. Иисус Христос был, вероятно, первым, кто решился на подобный шаг, за что его и распяли.
Блаватская верила в Христа безличного, но не в Иисуса из Назарета. Для нее Кришна или Будда был тот же Христос. Она считала, что христианское учение перековеркано и грубо материализовано церковью. Блаватская поверила в безличный божественный Принцип, в то, что древние гностики звали Христос, — «проявленный свет», а не «помазанный», как перевели это слово, существовавшее тысячи лет у язычников, греческие отцы церкви, отождествив его с еврейским словом «мессия». Блаватская впервые усомнилась в церковных догматах и учениях. Спустя много лет она назовет их страшнейшей материализацией духа.
Для Блаватской творческие результаты путешествия по Египту обнаружились не сразу. Потребовалось время, почти двадцать шесть лет, чтобы образ древнеегипетской богини плодородия, воды и ветра Изиды, символ женственности и семейной верности, совместился с христианским образом Девы Марии. Это произошло в ее фундаментальном труде «Разоблаченная Изида», в котором излагались основные принципы теософского учения и утверждался культ Майтреи — будды грядущего исторического цикла.
Девятнадцатилетней Лоло тогда вряд ли было по силам сочинить что-либо подобное. Для этого требовалась незаурядная эрудиция, осмысление, как сейчас сказали бы, огромного количества культурной информации.
Она с удовольствием путешествовала по Востоку с графиней Киселевой, которая знала, разумеется, кто такая Изида, и рассказала Блаватской немало об этой древнеегипетской богине, совершенно искренне при этом сокрушаясь, что старые времена, когда фараоны и мудрецы ладили друг с другом, безвозвратно прошли.
В Каире Блаватская познакомилась с Альбертом Лейтоном Роусоном, американским художником, начинающим арабистом и любознательным путешественником. Знакомство с этим молодым человеком стало для нее важным событием, окончательно привязало к миру иллюзий. С его помощью она пристрастилась к гашишу.
Князь Александр Голицын как будто навеки исчез, растаял в неизвестности. О нем не было ни слуху ни духу. И это при том, что их, казалось, объединяли одни понятия, одни стремления, одна тайна — Атлантида. Люди неожиданно встречаются и так же неожиданно расстаются. К этому надо было привыкнуть. Таков, вероятно, закон человеческой жизни, и ничего с этим нельзя поделать.