И тут Сандре пришла в голову любопытная мысль. Если бы дом по соседству с Колином получила Джина, то можно было не сомневаться, что ковбой с тем же пылом принялся бы ухаживать за ее сестрой.
А ведь, несмотря на то, что они были близняшками, их характеры сильно отличались. Сандра была намного серьезнее, образованнее и деловитее своей легкомысленной и беззаботной сестры. Именно поэтому и стала фотомоделью в Нью-Йорке, в то время как Джина — всего лишь медсестрой в никому не ведомом Сан-Эстевесе.
При таком раскладе именно Сандра должна была бы относиться к сестре снисходительно, однако в ее характере отсутствовали жесткость и напористость. Она не любила спорить и довольно легко поддавалась чужому влиянию, чем, возможно, и воспользовался Джузеппе. Тогда как Джина, напротив, терпеть не могла кому-то в чем-то уступать…
Размышления Сандры были прерваны новым восторженным воплем Берта. После чего она переключила все свое внимание на арену, где уже вовсю шла подготовка к следующему состязанию.
Как раз в этот момент Колин залезал на верхнюю жердь загона, где уже бил копытами мустанг, чья черная шкура так и лоснилась от избытка здоровья и жизненных сил. Выбрав подходящий момент, ковбой ловко вскочил на спину неоседланного жеребца. Крепко ухватившись правой рукой за единственную веревку, опоясывающую тело лошади, он подал сигнал человеку, который открывал ворота загона.
У Сандры похолодело внутри, когда разъяренный мустанг вырвался на волю, отчаянно брыкаясь и пытаясь сбросить седока. По правилам надо было продержаться на нем не менее восьми секунд, однако Колин перекрыл это время почти вдвое, после чего не упал, а соскочил на землю, ухитрившись остаться на ногах. Впрочем, раскланиваться перед рукоплещущими зрителями на манер тореадора ему не пришлось, поскольку мустанг, кося налитыми кровью глазами, устремился на него, и храброму ковбою пришлось спасаться бегством.
Вечером того же дня все четверо отправились на танцы, которые проходили в огромном помещении, очень напоминающем амбар, да, вероятно, когда-то таковым и являвшийся. Центр зала предназначался для танцующих, а вдоль стен стояли разноцветные пластмассовые столики и стулья. В дальнем, противоположном от входа конце зала находилась эстрада, на которой расположился оркестр из пяти человек, отдающий явное предпочтение музыке кантри. Правда, иногда музыканты пытались несколько расширить репертуар, играя все, что попросят, — от вальса до рок-н-ролла, — однако это получалось у них заметно хуже.
— Чему тут удивляться, — заметил Колин, когда Сандра в ужасе закрыла уши руками при первых же звуках «На прекрасном голубом Дунае». — Ну да, ребята немного фальшивят, но ведь они же не профессионалы, а любители… Будь же снисходительнее!