Дэвид Шоу написал сценарии к таким фильмам, как «Кожаное Лиир: Техасская резня бензопилой 3» («Leatherface: The Texas Chainsaw Massacre III»), «Зубастики 3» («Critters 3»), «Зубастики 4» («Critters 4») и «Ворон» («The Crow»). В основу последнего фильма легла культовая книга комиксов Джеймса О'Барра, во время съемок от случайного выстрела погиб актер Брэндон Ли.
«Джон Бетанкур попросил меня написать что-нибудь о Франкенштейне для его антологии „Окончательный Франкенштейн“ („Ultimate Frankenstein“), — вспоминает Дэвид Шоу. — На что я ответил: „Бредовая идея“, но уже через двадцать четыре часа у меня был готов черновой набросок рассказа „Последнний выход сыновей шока“. Я его так хитро выстроил, чтобы заставить Джона поломать голову, в какую из трех „окончательных“ антологий — „Франкенштейн“ („Frankenstein“), „Дракула“ („Dracula“) или „Оборотень“ („Werewolf“) — его поместить. Я рассчитывал, что, зайдя в тупик, он напечатает произведение во всех трех.
С этими „окончательными“ антологиями все окончилось тем (извините за каламбур), что рассказ явился тематическим продолжением моего более раннего произведения „Монстры на экране“ („Monster Movies“). Крейг Спектор, Джон Скипп и я читали его по ролям в Вассар-колледже: Крейг читал за Дракулу, а Джон за Человека-волка. Жаль, что вас там не было — много потеряли…»
Блэнк Фрэнк[36] приглушил громкость The Cramps[37] и задержал взгляд на голубом мерцании эквалайзера — он любил пульсирующие огоньки. Песня «Тварь из Черной кожаной лагуны» зазвучала более спокойно.
Клуб назывался «Нежить». Аудиосистема перекочевала сюда из лос-анджелесской «Тропиканы» — места, где собирались поклонники боев в грязи, фокси-бокса[38] и кок-тиза,[39] — и грохотала под стать шумным посетителям: низкие частоты со сладкой жестокостью выворачивали наизнанку все внутренности.
Блэнку Фрэнку это очень нравилось. Каждый раз, когда он думал о физическом контакте, ему представлялся удушающий захват типа «тиски».
Коробку «Столичной» он водрузил на мощное плечо, а коробку с бутылками виски зажал под мышкой — требовалось пополнить запасы бара. Выходные — дело ответственное. Блэнк Фрэнк мог за один раз, не пользуясь грузовой тележкой, унести и пять таких коробок. Дверной проем был недостаточно высок для Блэнка, поэтому ему все равно пришлось немного пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. Дверь была похожа на те, что ставят в банковских хранилищах, — тяжелая, с массивным цилиндрическим замком.
Оставалось два часа до открытия клуба.
Блэнк Фрэнк любил этот короткий период тишины и ожидания. Он не забыл эту дату. Блэнк ухмыльнулся, глянув на постер, висевший на стене рядом с кассовым аппаратом. Он купил его в голливудском сувенирном магазине, выложив кругленькую сумму, даже несмотря на свою профессиональную скидку. Блэнк прикрепил его к планшету, чтобы разгладились складки и загибы, и регулярно смахивал пыль со стекла. Двухцветный кинопостер с огненно-пылающими буквами. Это был его первый фильм. И очень часто посетители «Нежити», тряся пачкой наличных, настойчиво просили продать постер. И каждый раз Блэнк Фрэнк говорил «нет» и улыбался — и наливал за счет заведения.