Чувствуя потребность сказать хоть что-то — хотя бы затем, чтобы скрыть свою неловкость, — я спросил:
— Неужели возможно, чтобы у человека было столько жен?
И опять прозвучал тот же смех, от которого у меня уже мурашки бежали по коже.
— А как ты думаешь, юноша, сколько мне лет?
Я замялся, и тогда Адитья жестко проговорил:
— Барр-Тэйлор уже сказал тебе об этом, и однако же оба вы не верите мне.
— Откуда тебе известно, что говорил мне Барр-Тэйлор?! — воскликнул я.
— Я обладаю могуществом, непостижимым для твоего ума. Когда вы сидели на веранде, курили и попивали виски, Барр-Тэйлор сказал тебе, что мне свыше двух сотен лет. Это правда. Более того, сагиб, мне дано не только это. Бога одарили меня непоколебимой волей, и именно этот дар помог мне обрести долголетие.
Манера подвижника вдруг резко изменилась, голос его стал менее резким и зазвучал мягче:
— В моем понимании, Роуэн-сагиб, две самые могущественные силы в мире — это плотское влечение и смерть, и я обладаю полной властью над ними обеими. Несмотря на мой более чем почтенный возраст, я могу с гордостью сказать, что мы с Чандирой по-прежнему наслаждаемся частыми и кипучими соитиями.
Адитья широким жестом обвел комнату:
— Оглянись по сторонам, молодой сагиб, взгляни на богов, которых я держу в своем жилище. Вот Притхиви, а там восседает Яма, Владыка мертвых. Здесь расположился Кама, повелитель наших чувственных желаний, а вон там — Разрушители, Шива и Кали. Однако, — продолжал подвижник, — даже я не в силах вечно оттягивать свою смерть. — Невеселая усмешка скользнула по губам риши. — Оттого-то я и поселился в этой деревне, что именно здесь суждено мне закончить свои дни.
Адитья внезапно встал:
— Ступай со мной, Роуэн-сагиб. Я покажу тебе, какова моя власть над смертью.
И с этими словами он вышел из хижины прежде, чем я успел осознать, что происходит.
Уже на пороге я обернулся, чтобы поблагодарить жену риши за гостеприимство. Слова мои прозвучали неуклюже, с запинкой, потому что я до сих пор испытывал безмерное потрясение от того, сколь откровенные речи вел Адитья в присутствии этой женщины.
После сумрака, царившего в хижине, солнечный свет слепил глаза, и риши взял меня за руку, дабы повести в нужном направлении. Следуя рядом со мной, он негромко проговорил:
— Сагиб, ты мог бы оказать мне одну услугу.
— Разумеется — если только это будет в моих силах. Что за услуга?
— Узнаешь, когда придет время, — ответил риши. — Ага, думаю, это подойдет.
Он привел меня на дальний край деревни, и я лишь тогда осознал, что откуда-то тянет нестерпимой вонью.