— Я? Значит, и стрелять я?.. Дьявольщина! — Лопес щелчком выбросил окурок в темноту за террасой. Красный огонек прочертил в воздухе дугу и рассыпался на искорки. Диего Марсиа поморщился: он не любил беспорядок на территории лагеря. Но промолчал. А Лопес сделал вид, что не заметил его недовольства. — И охота поработать с таким чудом, и страшновато. Уж больно дорогая игрушка. Это тебе не из автомата садить. Сотней патронов больше, сотней меньше — кто их считает, кто за них спросит. А такая дрянь, как этот «Бис-кай», тянет, наверное, не на один «феррари». За кем охотимся, Диего? За Биллом Гейтсом?
— Узнаешь, все узнаешь. Сейчас позвонит Маэстро, и я сам до конца со всем разберусь. О!
Телефон мелодично запиликал.
— Маэстро, как Господь, слышит нас. — Диего взял трубку. — Третий звонок за полчаса. — Нажал кнопку соединения. — Да, слушаю вас, дон Мигель. — Помолчал. Потом отозвался: — Передо мной. Да, да, готово. Грузовик ждет, ребята на месте. «Бискай» погружен. Да, конечно, обе. Да. Помню. Буэно, набираю.
Далеко в лесу, на пределе слышимости, завыл какой-то ночной зверь. Должно быть, ничего не поймал за ночь и ругался на быстро разгорающийся день. Утренний туман лениво сползал с гор, путаясь в кронах деревьев.
База, размещенная в небольшой долинке посреди гор и со всех сторон окруженная лесом, была погружена во мрак. Свет горел только на террасе офицерского коттеджа, где сидели Диего и Лопес, да в окошке караульной по другую сторону посадочной площадки мерцал желтоватый огонек — ночная стража наверняка режется в карты. Луна пряталась за легкими облачками. Возле невидимого в темноте гаража фырчал мотор грузовика — бойцы терпеливо ждали отправки.
Диего пробежался пальцами по клавишам. Зажегся экран. Еще несколько нажатий — и на нем появился силуэт судна, примитивный синий контур. Словно маринист сделал первый набросок будущей картины.
— Работает старушка, — доложил Диего в микрофон спутникового. — Готов вводить.
— Тогда вводи, — приказал напряженный голос в трубке. — Так, так… Морской туристский катер типа «Эксплорадор». Имя на борту — «Виктория». Построен на верфи… ну, неважно. В общем, старая калоша. Ага, вот. Набирай. Длины: наибольшая — восемнадцать и двадцать пять сотых метра, по ватерлинии — шестнадцать и семьдесят пять сотых. Ввел? Ширина — три и восемь десятых метра. Осадка — метр пятнадцать. Высота борта — два и восемь. Водоизмещение — четырнадцать и восемь кубов. Что там у тебя?
— Все о’кей, дон Мигель, толковая машинка, — похвалил Диего компьютер, который после нажатия «ввод» быстро обозначил ватерлинию, сделал разметку, а также вывел на экран вдобавок к имеющейся проекцию «вид сверху».