Когда десятью минутами позже он вернулся из гардеробной, его побрили, волосы зачесали совсем не так, как он привык, на лицо наложили какие-то пудры с лосьонами, а самого одели в официальный костюм. Прежде Ноэль надевал костюм всего раз в жизни — в тот день, когда женился на Монике. Стройная кудрявая блондинка сунула ему в руки листок бумаги и карандаш.
— Это расписка, — объяснила она. Потом повернулась к Алане: — Кто его агент?
— Я! — Алана засмеялась. — Ты так замечательно выглядишь, такой красивый. Посмотри в зеркало.
Она обернулась к Брикоффу:
— Видишь, глупенький Энтони, я была права. Он чудесно нам подойдёт. Теперь я смогу быть такой томной и романтичной, как только пожелаешь.
Ноэль присоединился к ней на серой бумажной площадке, гадая, что должен делать. Она немедленно взяла его за обе руки и принялась с силой их трясти, пока не удостоверилась, что мышцы полностью расслабились.
— Ты должен расслабить всё тело, как руки. А потом просто следуй за моими движениями.
Но у него не получалось. Он чувствовал неловкость и дискомфорт, пока вдруг, меняя в какой-то момент позу, она не обернулась к нему, и её волосы коснулись его щеки. На миг его отбросило в прошлое, в тот вечер в «Витрине», когда он на мгновение вынырнул из миллиона затопляющих его видений и ощутил запах её духов, услышал её голос и увидел подле себя её волосы. С этой секунды съёмки стали напоминать медленный замысловатый танец, в котором он знал каждое па, но ему требовалось одно маленькое указание, легчайший толчок с её стороны, чтобы начать двигаться.
Они гуляли по дворцовым паркам, струнный квартет вдалеке играл Моцарта, нежные музыкальные переливы струились в ночном воздухе, мешаясь со свежестью фонтанов, блеском свечей, ароматом невидимых цветов. Теплый радостный весенний вечер. Он. Она. Их молчаливый разговор — лишь жесты, прикосновения, мельчайшие движения, каждое из которых было исполнено смысла. Где-то далеко-далеко мужской голос тихо подталкивал их, направлял, заставляя сплетать свою невыразимую связь все ближе, тесней. Он приподнял её лицо и поцеловал её.
— Отлично! Да, замечательно! Очень величественно. Держите. Держите! Прекрасно! Можете остановиться.
Алане пришлось высвобождаться из его рук, из легкой хватки на своих плечах. Когда она все-таки разорвала контакт, Ноэль внезапно пришёл в себя, но все равно снова потянулся за ней.
— Нет! — резко одернула она, вырываясь и отходя туда, где он уже не мог до неё дотянуться. — Достаточно, да, Брик?
— Замечательно, la! Да, на сегодня достаточно. Может быть, потом нам понадобиться ещё парочка снимков. Сомневаюсь. Этого хватит. Ты хороший партнёр, — сказал он, обращаясь к Ноэлю. — Лучший, кого я видел за весь день. Вы будете хорошо смотреться.