Может, он бы не отказался покататься на травке, подумал Ноэль. Забавно, после вчерашнего фиаско, в голову не лезло ничего, кроме секса. Дома надо ещё разок позвонить Полу Воршоу. Или сходить в бани, например. Там почти любой может трахнуться легко и приятно, даже великолепно. По крайней мере, так рассказывают.
До него дошло, что Присцилла что-то говорит, и он попросил её повторить.
— Я говорила, что кто-то из ваших знакомых был на похоронах. Он спрашивал о вас и удивился, что вас там не было.
Она вытирала ребёнку лицо кусочком смятого розового платка. Это не мог быть Лумис.
— Он сказал, что его зовут Ларри. Я его не знаю.
— Кодовое имя Питер Пэн, — ответил Ноэль.
Она встала, собираясь уходить, развернула коляску.
— За то время, что мы следили, он ни разу не пользовался петлями.
— Это очень смело с вашей стороны — заниматься таким делом, — сказал Ноэль.
— Думаю, после всего этого я останусь в Пуэрто-Рико, — тихо ответила она. — Там мужчины смеются и называют геев «mariposa», «maricón». Но их не убивают за то, что они такие. Понимаете? Почему так?
Ответ — длинный, сложный, многогранный — вертелся у Ноэля на кончике языка, но он не стал даже начинать. Вместо этого он прошептал:
— До свиданья. Держитесь. И не волнуйтесь о том, что будет завтра.
Потом он снова запрокинул голову и сидел так, пока поскрипывание колёс её коляски не стихло окончательно.
Для своего наблюдательного поста Ноэль выбрал столик у края балкона, нависающего над основным залом «Автомата». Непосредственно под ним располагалось всего несколько столиков. Там подавали еду: через два ряда окошечек на боковых стенах и прилавок для горячих блюд вдоль задней стены. Мало кто стал бы туда садиться из-за шума, жары и запахов с кухни, особенно в это время, когда основной наплыв посетителей уже остался позади, и народу было намного меньше. Отсюда ему должно быть хорошо видно Лумиса и его собеседника.
Оделся Ноэль небрежно и мешковато, спрятав глаза за парой больших зеркальных очков. С собой у него была спортивная сумка с грязным бельём и «Нью-Йорк Таймс», которую он раскрыл перед собой, искусно пристраивая так, чтобы снизу его не было видно. Большинство посетителей «Автомата» были слишком стары или слишком усталы, чтобы забираться так высоко, поэтому, кроме Ноэля, устроиться на балконе предпочли всего двое: судя по всему, подружки, занятые бурным обсуждением какого-то мужчины.
Около полудня он принял «валиум» и ещё одну таблетку захватил с собой на случай, если начнёт слишком нервничать в ожидании. Пока Ноэль чувствовал себя вполне сносно, понемногу доедая свой сэндвич с тунцом и читая газету, не пропуская ни единой статьи или рекламного объявления. Начал он с первой страницы и уже добрался до спортивного раздела.