Ни слова о магах

Снежные быки – огромные, лохматые, медлительные – легко тянули нагруженные волокуши. Струи морозного искрящегося тумана вырывались из ноздрей, оседали инеем на мордах, покрывая густую шерсть массивными гирляндами мокрых сосулек. Порой животные трясли головами, и тогда смерзшийся мех колыхался, осыпаясь мелкими ледышками.

На шее каждого быка восседал погонщик. Людям приходилось несладко, они хоть и кутались в шубы, прятали носы в воротники, но мороз пробирал до костей, а стылый ветер так и норовил забиться под одежду. То и дело один из закоченевших погонщиков бросал поводья, соскакивал в снег и бежал рядом со своим быком, в опасной близости от огромных мохнатых ног, цепляясь за космы, свисающие с боков животного. Бежал, проваливаясь в сугробы почти по пояс, с немалым трудом выбираясь из снежного плена. Бежал, пока не начинал задыхаться, пока едкий пот не заливал глаза. И, согревшись, взбирался на шею быка и замирал там, съежившись под просторной шубой, отдыхая и экономя тепло.

На длинных волокушах, примостившись на жердях, словно на насестах, ехали мрачные воины-охранники. Этим приходилось еще хуже, чем погонщикам, – шуб у них не было, а плащи хотя и были подбиты мехом, но совсем не грели. Окоченевшие воины выглядели жалко – синие лица, мраморно-белые носы, трясущиеся губы…

Небо сегодня было чистое. За долгую ночь серые отяжелевшие тучи опустились к подножиям гор, и перевал сразу же выстыл, лишившись небесного покрывала. А под утро задул ветерок, вроде бы и не сильный, но нестерпимо колючий, обжигающий открытую кожу.

Солнце, маленькое и совсем не греющее, взошло уже давно, но звезды не торопились спрятаться, только немного умерили свой блеск…

Один из охранников с тоской глянул вверх. Пробормотал ежась:

– Звезды белым днем – где ж это видано?… – Он сплюнул, и слюна затрещала на морозе. В снег упал маленький ледяной комочек.

– Ты смотри – плевок замерзает!

– Ничего, через горы перевалим, там теплей будет, – сказал второй охранник. Воины сидели рядком на длинной толстой слеге, тесно прижавшись друг к другу. Они сняли с себя кольчуги, хоть это и было строго запрещено.

– Еще один такой день, и мы все тут околеем, словно воробьи на морозе. Только быки и останутся.

– Спуск уже начался. К вечеру, может, перевал пройдем.

– Что толку? Внизу тоже зима.

– Все равно там потеплей будет.

– Да какая разница? Везде холод страшный!

Они замолчали, смежив слезящиеся глаза.

Хрустел снег. Пофыркивали быки. Скрипели связанные жерди волокуш. Кто-то из погонщиков затянул протяжную гортанную песню, его поддержали несколько голосов, но вскоре песня смолкла.