А вот теперь — связаться с институтом.
— Заберите меня отсюда! Скорее!!!
Скучающий голос агента — куда подевалась вся обходительность? — звучит строчками будущего некролога:
— Уважаемая Мария, пункт третий «а» параграфа пятнадцатого подписанного вами договора о сотрудничестве гласит, цитирую: «Испытатель идет на эксперимент сознательно и добровольно, будучи ознакомлен с риском и принимая на себя всю ответственность». Я сожалею.
Ник поднимает камеру выше: дать панораму. Совсем рядом с укрытием Марии, на той улице, которую она так ловко покинула, убивают бегущих сарацин воины Христовы. Рубят головы на скаку, срывают с женщин драгоценные украшения — и мчатся дальше. Сегодня их день, день их торжества.
— Жаль все же, что она не добралась до Соломонова храма. Если верить хронистам, крестоносцы учинили там такую резню, что кровь доходила до колен всадников и уздечек их коней. До сих пор нам не удалось проверить, насколько это соответствует истине.
Один из рыцарей сворачивает в переулок: как видно, углядел скорчившуюся между стеной и чахлой смоковницей девичью фигурку.
Мария поспешно достает из-за ворота крестик, напоказ: не трогайте, мол, своя!
— Умно, — морщится Конрад.
— Глупо, — возражает Ник. И поясняет: — Золото.
И верно: только миг заминки, одно, почти незаметное мгновение колебания — и драгоценный символ веры скрывается в кулаке победителя, а в грудь Марии входит кончик длинного рыцарского меча. Наблюдатели слышат короткий всхлип — и связь прерывается. Тонкая рука стаскивает с головы шелковое покрывало, прижимает к груди — в последнем, наверное, усилии выжить. Светлые волосы смешиваются с наметенным из пустыни песком, дождь украшений падает в пыль. Рыцарь спрыгивает с коня, наклоняется…
— Какой типаж! — в голосе Ника — откровенное восхищение. — Киношники с руками оторвут. Хочешь в долю, Конни? Подключай свои связи, и половина — твоя.
Муха вьется у лица рыцаря. Крупный план — яростный оскал, брызги крови на полуседой бороде. Отмахивается. Камера легка в управлении, надежна и безотказна. Но на попадание под широкую рыцарскую ладонь — не рассчитана.
— Случайность, — усмехается Ник. — Вот и все. Теперь твою женушку смогла бы вытащить разве что спасательная экспедиция — но, сам понимаешь, положение о секретности изысканий…
— Понимаю, — Конрад трясущимися руками открывает кейс, достает бутыль коллекционной русской водки. — Выпьем?
Ошарашенный легким успехом Конни ушел, и Ник вернулся к пульту наблюдения. Связь не работает на прием в руках аборигенов, но передача идет исправно. Самое интересное как раз и начинается, когда от дураков-туристов камеры переходят к местным.