Слушал я варгелловы рулады, пока об меня матрос с бухтой троса едва не навернулся. Я его у самой палубы подхватил, обратно на ноги поставил, отряхнул, посоветовал под эти самые ноги изредка поглядывать — на предмет, не завелось ли чего-нибудь нужного в хозяйстве. А сам — боком, боком, мимо мачты и в носовую часть.
Настрой у меня, если честно, колебался где-то между паршивым и препаршивым. Из-за моря. Потому как морской круиз: соленый ветер в лицо, волны, паруса и прочая романтика — это все здорово, никто не спорит, но — исключительно в мирное время. А на войне, которая здесь и сейчас как бы происходит, сухопутному вояке — вроде меня — посреди моря-океана становится не по себе. Плывешь и думаешь — долбанут по тебе из-под этих, поэтами воспетых волн торпедой или пронесет судьба мимо перископа.
До подводных лодок черные, понятное дело, еще не доросли, но магия их тоже много чего умеет. По крайней мере, если хоть треть тех баек, что капитан на пару с помощником нам за ужином пересказали, какое-то отношение к правде имеет.
Эй, думаю, мне бы землю под ногами да привычного врага!
Ну или хотя бы, чтоб мутить перестало.
На носу мне особо легче не сделалось. Скорее наоборот — к головной боли еще и тошнота добавилась. Правда, делиться с чайками завтраком желания пока нет. Как, впрочем, и самих чаек.
На всякий случай я вцепился покрепче в планширь, и вгляделся вперед…
И там, впереди, в тумане, что-то дрогнуло и… накатило, словно волна.
Один раз со мной уже такое было. Ехали с Карой — и вдруг на поле перед нами немецкая атака во всей красе, танки, мотопехота, все как положено. Видно, слышно все — и при этом то же поле видно тихим и нетронутым. С полминуты я на это наваждение любовался, а затем не выдержал — моргнул, и пропало все.
Кара, к слову, ничегошеньки в тот раз не увидела. Впрочем, я и убеждать ее особо не пытался. Мало ли чего мне тогда почудилось? Ушло и ладно.
Только ушло, как выяснилось, не так уж далеко.
А сейчас вот пять пришло.
Гребок, еще… и «Двойная шутка» вышла из полосы тумана.
За туманом полыхало солнце. Именно так — за те минуты, что мы проболтались в тумане, этот косматый диск успел раскалиться раза в два сильнее. Я мигом вспотел… а на воду смотреть было просто больно, сплошные блики.
Словно в тропики угодили.
А потом я увидел корабли.
На фоне блистающего зеркала моря они выглядели черными силуэтами. Широкие угловатые транспорты и меньше, стройнее — эскорт.
«Цейс» я оставил в сумке, но тут все было ясно и без бинокля. Никаких весел-парусов — это были корабли моего мира. Конвой.