Правда, «додж» — машина длинная да широкая, так что дальше днища пока тонуть не собираемся. И на том, думаю, спасибо.
Открыл дверцу, ногой осторожно так попробовал — нормально держит.
— Что, — говорю, — каменюка. Думаешь, поймал нас, глыба необразованная? Ну-ну…
Кругозор, он широким должен быть — это и для общего развития полезно и для здоровья в частности. Вот я Илью Муромца как выдающегося богатыря и народного героя, само собой разумеется, уважаю, даже очень. Но и барон Мюнхгаузен мне симпатичен, невзирая на классовую чуждость. Редкостно находчивой бестией был господин барон, умел в сложных жизненных, как говорит старший лейтенант Светлов, коллизиях присутствие духа не терять. К примеру, угодил он как-то раз в болото, вместе с конем, в точности как я сейчас. Казалось бы, гиблая ситуация — только господин барон не растерялся, а взял да и вытащил самого себя за волосы… вместе с конем. Смешно? Как по мне — не очень. Мне до барона далеко, не спорю, зато и конь у меня — не простое четвероногое…
Главное — чтобы каменюка выдержал. С виду он, конечно, выглядит основательно, но что у него внизу… запросто ведь все могло размыть к лешему.
Повезло. А может, валун просто от наглости моей ошалел — но уже через пятнадцать минут Аризона всеми колесами на твердой земле стоял. Я трос обратно смотал, сел в машину и — не удержался — притормозил у камня со стороны надписи. Мальчишество, не спорю — но раз уж так совпало, что у меня в кузове краска белая имеется…
В общем, взял я эту краску, кисть, вылез и под строкой «коня потеряешь» аккуратно вывел: «Если конь у тебя без лебедки!»
* * *
Я почти уверен был, что опоздаю. Пока в траве загорал, пока в Аризоне заглохшем копался, пока из болота самовытаскивался, пока объездной путь искал… верных два часа задержки набежало. Ну, положим — минут десять-пятнадцать я отыграл тем, что несся с педалью у пола, но не больше.
А вышло — и круги вокруг машины успел понарезать и даже костерок разложить. Уже и завязки у вещмешка начал распутывать, и тут-то в воздухе прямо перед капотом знакомое чернильное пятно разлилось — я еще подумал ехидно так, что на запах явился.
Помню, лежали мы с Витей-Шершнем в дозоре — за рокадой следить, а в полусотне метров от нас немецкий пост был. Мы вторую неделю в поиске, на двоих — полторы галеты да полфляги… часам к трем кишки уже чувствительно так начали к спине липнуть, и тут фрицам обед подвезли. Как назло — ветерок от них, и все эти колбасы-сосиски, супчик горячий из термосов… закроешь глаза и видишь… а они гогочут, и пальцы сами по себе к финке тянутся.