Я медленно стянул пилотку. Вытер лоб. Подошел к «доджу», распахнул дверцу, сел, уронил на соседнее сиденье мешок с Амулетом… и ткнулся лбом в прохладную твердость руля.
— Черт! Как же я устал! Ладно. Немного осталось.
Я перебрался в кузов. Поднял автомат, отщелкнул диск — ну да, те самые, магистровые, вщелкнул обратно и повесил «ППШ» на шею. Подумал, достал пистолет, вытащил из обоймы верхний патрон — черная пуля, красный поясок — и сунул его в карман. Для надежности, чтобы не выстрелить по горячке, да и вообще, мало ли как оно повернется. Затем взял канистру, отнес ее метров на десять назад, вернулся к машине и достал из вещмешка Амулет.
Проволоки Князь не пожалел — и граната, и сам кристалл едва проглядывали под рядами витков. Я вставил эту связку между сиденьями, подергал — засело хорошо — и начал потихоньку разматывать ту проволочку, что была затянута на чеке.
Всего получилось метров пять. Хвост я затянул на левом запястье, двойным узлом. Затем обошел «додж» и присел на корточки перед капотом.
— Значит так, — говорю. — «Додж»… по имени Аризона. У меня к тебе есть дело. Очень важное. Самое главное дело из всех, что тебе когда-нибудь за твою железную жизнь выпадали. Кто другой бы сказал: глупость. Но я-то знаю, ты у меня машина умный и все поймешь. Особенно, — что я в тебя верю!
И «додж» мигнул мне в ответ фарой.
Главный Черный Гад, как я мысленно его припечатал, появился на сцене минут через шесть. Без фанфар, но с помпой — сначала по мосту зазмеились черные молнии, затем возник матово-серый шар, лопнул — и на его месте остались Дарсолана и этот самый ГЧГ.
Выглядел он, к слову, совсем не страшно. Никаких рогов и копыт — невысокий человечек в чем-то вроде эсэсовской парадки… таких иногда еще плюгавенькими называют.
Я даже вяло удивился — и это Великий Черный? Как по мне, он и на роттенфюрера с трудом тянул.
Интересно, думаю, а не может ли он и а самом деле быть из них? В смысле — из СС? Помнится, со всякой оккультной символикой и прочей мистикой гитлеровцы баловались уже давно. И если такой вот фюрерок году в 34-м взял да провалился… за десять лет вполне мог выслужиться.
Ладно. Меня на самом деле куда больше волновало, как дела у Дары. Внешне-то все было нормально — в смысле, кроме пары-тройки новых синяков никаких особых изменений не усматривалось. А вот… впрочем, волшебник должен был следить и, если что не так, отсигналить незамедлительно!
Я поднял левую руку — так, чтобы он разглядел проволоку и сообразил, что к чему, и шагнул навстречу.
— Ты и есть тот самый Малахов?