Перед последним рывком из подъезда я блистательно сыграла "В траве сидел кузнечик" и закрыла чёрную лакированную крышку навсегда. Подруга от усердия даже голос сорвала, выкрикивая нехитрые слова. Она закашлялась и помчалась промочить натруженное горло. Мне бы подняться наверх, вслед за Леной, к голубцам, котлетам и оливье, окунуться в идущее полным ходом застолье. Но кто мог предположить, что глупое желание проводить пианино в последний путь, окажется судьбоносным?
Итак, я закрыла крышку и пошла вниз, впереди процессии. Обернуться захотелось в тот момент, когда из-за отвалившегося этажом выше колёсика, пианино начало заваливаться в сторону. Да куда грузчики смотрят? Сейчас инструмент поцарапается о стену, и его передумают покупать! Пока негодование нарастало, моя бывшая собственность опасно накренилась и дрогнула. Я замахала руками грузчикам, да только поздно! Громосткий инструмент стремительно съезжал по ступеням прямо на меня. Деваться на узенькой лестнице некуда, оставалось бежать вниз по ступенькам. Нога предательски подвернулась, и дальше я летела кубарем, а сзади неумолимой чёрной громадой неслось старое пианино. Первой в стену врезалась нерадивая бывшая хозяйка и успела лишь зажмурить глаза в ожидании неминуемого удара. Господи, жить хочется! Помогите, хоть кто-нибудь!
Как через вату доносилась ругань испуганных мужиков, грохот от удара и хруст ломающихся костей, моих, между прочим, костей. Один миг вместил в себя бесконечность ощущений, словно время остановилось. Жизнь растворялась, стремительно утекала из поломанного тела. Остатки опьянения схлынули без следа, и жестокая реальность ворвалась в сознание. Близость неминуемой смерти ошеломила. Любые эмоции затмила одна единственная — жажда жизни. Не думаю, что человеку есть с чем сравнить подобное ощущение, оно оглушительно и всепоглощающе. Большинству из нас такую жажду дано испытать лишь однажды. Между жизнью и небытием остаётся лишь миг, когда отчётливо понимаешь, что же на самом деле важно и ценно. Развеивается самообман, исчезает гордость, злость, гнев. Обиды кажутся глупостью. Лишь бы сделать ещё один вдох, ощутить ещё одно биение сердца, ещё и ещё…
Мама звала откуда-то сверху, топот десятков ног по ступеням, а потом дикие крики голосящих от горя родителей и родственников. Всё это было и в то же время не было. Я решилась открыть глаза и вздрогнула, увидев рядом массивную фигуру незнакомца. Импозантный мужчина лет пятидесяти рассматривал меня, как раздавленного каблуком жука, прилипшего к подошве. Серые глаза резали холодом и презрением, но я вдруг поняла, что лишь его вмешательство отделяло меня от страшного финала.