— О чем он говорит? — спросила Хуана.
— О воде. — Баако, держа Хуану за руку, подошел к сумасшедшему поближе и прислушался. — Он говорит, что весь мир лежит там, под водой. Даже небо. И что это каждый может увидеть, надо только попристальней всмотреться.
— А еще о чем? Он ведь все время разговаривает.
— Да он повторяет одно и то же на разные лады.
Над рекой разнесся низкий рев сирены. Сумасшедший отвернулся и начал визгливо проклинать приближающийся паром, словно тот был его давним и лютым недругом. Они увидели паром, когда он, обогнув островок, поросший манговым лесом, резко свернул к причалу. Огромный, с желтыми бортами и белой надстройкой, он слегка покачивался на волнах, показывая иногда покатое ярко-красное днище. Палубу его сплошь занимали машины, а у бортов, на приподнятых настилах, столпились люди, и многие из них махали руками, как будто они уезжали. Бесшумно и неторопливо паром приближался к причалу.
Спокойствие на берегу мигом было нарушено. Шоферы, радостно гогоча, позабирались в кабины своих грузовиков, стоявших нестройными рядами на обочинах дороги, и ревущее стадо машин начало стягиваться поближе к воде. Грузовик с маниокой и бананами, ехавший слишком быстро, слегка ударил передним бампером идущий впереди ведомственный автобус, и шофер автобуса, тотчас же затормозив, выскочил из кабины, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Эй ты, Скидо, — заорал шофер другого грузовика, — тебе что, не терпится?
Скидо, маленький человечек с затравленными глазами, попытался придать своему лицу решительное выражение и, сдерживая слезы, ответил:
— Когда я приехал, тебя тут и в помине не было. — В его голосе слышалась мольба, но последние слова он выкрикнул раздраженно и зло: — Я уже три дня загораю — это с продовольствием-то! Нет уж, больше я здесь сидеть не буду!
— Ну-ну, посмотрим, — спокойно сказал шофер и ушел к своему грузовику.
Паром между тем причалил. Рев автомобильных моторов заглушил все звуки, кроме тяжкого мерного гула судового двигателя. Баако сел за руль, вынул из кармана билеты на паром и передал их Хуане. Впереди полицейский, пропустив толпу пассажиров, направлял на берег прибывшие грузовики, автобусы и легковые машины. Потом вышел на середину дороги и пропустил на паром первый ведомственный автобус, затем — второй, но, когда третий автобус двинулся к причалу, рев моторов превратился в надрывный вой, словно грузовики, выйдя из повиновения, собирались ринуться к парому вопреки воле своих водителей. Пропустив последний ведомственный автобус, полицейский отошел к обочине и жестом показал водителю легковой машины, чтобы тот въезжал на причал. Но в этот момент один из задних грузовиков с ревом устремился вперед, не сбавляя скорости заложил крутой вираж и, проскочив как раз там, где только что стоял полицейский, влетел на паром. Полицейский оглянулся, его рот разодрался в злобной ругани, полностью заглушенной ревом множества моторов, потому что все стадо грузовиков рванулось к причалу, и их шоферы, каким-то чудом выдираясь из общего хаоса, по одному въезжали на паром. Внезапно над всей этой оглушительной неразберихой повис пронзительный вопль: