***
Сторонники секуляризма обычно говорят, что характер общества зависит в первую очередь не от религии (включая ислам), но от политики. Согласно их точке зрения, люди преследуют свои политические интересы, а затем находят оправдание для своего поведения в религии. Несомненно, можно привести немало примеров, когда политики говорят о религии, прикрывая ею свои чисто прагматические или даже корыстные цели (яркая иллюстрация тому — годы правления Зия-уль-Хака в Пакистане). Но из этого не следует делать ложных выводов.
Никакой рычаг не действует без точки опоры. В конце концов, кто-то должен верить в Бога, чтобы политики могли использовать Бога для своих целей. И у меня практически нет сомнений в том, что когда огромное количество людей становятся живыми бомбами или когда многие посылают своих детей «очищать» минные поля (что нередко происходило во время войны между Ираном и Ираком)[161], это уже невозможно объяснить чисто политическими мотивами. Это не значит, что потенциальные смертники вовсе не думали о политическом значении своей смерти, но если бы не их невероятные представления о мире — в частности, о загробной жизни, — они бы никогда не пошли на это. Ничто не может нам объяснить феномен мусульманского экстремизма и широкую поддержку терроризма в мусульманском мире лучше, чем вероучение ислама.
Возможен ли подлинный мир на земле на фоне того, во что верят многие мусульмане? Не объясняется ли тот факт, что ислам не ведет открытую войну с Западом, только относительной слабостью мусульманских государств? Увы, я сомневаюсь в том, что на эти вопросы можно дать утешительные ответы. Похоже, потенциал для либерализма в вероучении ислама настолько слаб, что его можно просто не принимать во внимание. Хотя мы могли видеть, что и Библия содержит множество оснований для нетерпимости (и это касается как христиан, так и иудеев) — что демонстрирует масса примеров начиная от трудов Августина и заканчивая действиями израильских поселенцев, в Доброй Книге содержатся и контраргументы, которые постоянно находят иудейские и христианские толкователи. Христианин, желающий дружить с разумом и современностью, может оставить при себе Иисуса, произносящего Нагорную проповедь в Евангелии от Матфея, и просто забыть о книге Откровение с ее вздорными речами о разрушении мира. Однако ислам не позволяет сделать чего-либо подобного мусульманину, который хотел бы мирно жить в плюралистическом мире. Разумеется, какие-то проблески надежды можно встретить в самых мрачных местах: как отмечает Берман, ислам все громче восхваляет свою ортодоксию ради того, чтобы заглушить страх перед западным либерализмом, который уже вторгается в мышление мусульманина и «крадет его преданность» — а это значит, что и мусульман, как других людей, пленяют песни сирен либерализма